Третья жена генерала – дракона. Кристина Юрьевна Юраш

ворчал Том, заставляя меня чувствовать себя виноватой.

      В такие моменты на меня накатывали воспоминания о том мире, о той прежней жизни, в которую я больше, видимо, не вернусь.

      Последнее, что я помнила – мигающий светофор, нетерпеливое ожидание, вой сирены и чемодан на коленях. А последнее, что я слышала – нецензурный крик водителя, который можно было перевести как: “Куда прешь, засранец! Не видишь, козлина, на вызов едем!”, визг тормозов, истошный крик медсестры, чувство, словно меня бросает из стороны в сторону, скрежет металла, который закончился темнотой.

      Очнулась я в месте незнакомом.

      – Приехали! Улица Фонтанов! – крикнул кучер, вырывая меня из воспоминаний.

      Мы вылетели из кареты, разгоняя толпу зевак. На брусчатке лежал мужчина со следами явного ножевого в области живота. Я склонилась к нему, проверяя пульс. Расстегнув чемоданчик, я стала заливать рану зельем, видя, как оно шипит и пенится, словно старая добрая перекись.

      – Бинты! – приказала я, а девушки тут же подали мне моток бинтов.

      Пока я бережно бинтовала, прижимая полотенце к кровоточащей ране, зевак становилось все больше.

      – Вы как себя чувствуете? – спросила я, видя, как пострадавший мужчина с трудом открывает глаза. Он что-то пытался сказать, но тут же отключился, обдав меня порцией перегара.

      – Есть здесь джентльмены? – спросила я, вытирая руки. – Кто поможет отнести его в карету?

      Несколько мужчин вызвались помочь, а я была им благодарна до слез. Обычно пациентов несли мы. А тут вон как подфартило!

      – Осторожней! – просила я, когда носилки укладывали в карету.

      – Трогай! – крикнула я, видя, как одна из сестричек зажимает рану полотенцем.

      Мы влетели в ворота поместья, на фасаде которого красовался огромный красный крест. Нам навстречу уже бежали с каталкой, которую я заказала у мастера. У нас их было пока что три. На большее, извините, денег не хватило. Мы закатили пациента в операционную, которая некогда была моей прачечной.

      Ножницы в руках медсестер кромсали нищую одежду, а я мыла руки и занималась раной.

      – Готово, – выдохнула я, бросая окровавленную иголку с обрывком нитки в тазик. – Укрепляющее зелье. Три ложки через каждые два часа. И кровоостанавливающую повязку менять каждый час.

      – Да, – кивнули медсестры, а я вышла в коридор, устало пошатываясь.

      – Генерал уже ушел? – спросила я у дежурной.

      – Нет, – помотала она головой, а я решила заглянуть в палату. – Он попросил у меня стул. Я дала ему стул из приемной! Понимаете, я не могла отказать…

      – Это еще почему? – удивилась я.

      – Ну это же… Это же генерал! Он же герой! Он защищал наши границы, когда к нам вторглись…, – прошептала дежурная, искренне недоумевая, как можно отказать генералу.

      – Все-все-все! – затрясла я головой. – Не надо мне подробностей. У меня и так голова чугунная.

      – Вы бы поспали, – участливо предложила Аэлита.

      – Обязательно, – усмехнулась я.

      Меня