Нахальное минирование. Николай Берг

танковой пушки. Разрыв вдалеке. Подряд два глухих взрыва. Вперебивку зададанили чужие стволы, автоматические, похоже, они у немцев, больно скорость стрельбы высока, – и тут же грохот разрывов, сливающихся в сплошной шум, а в ответ звонко – из двух наших башенных орудий. Вроде послышалось – еще глухо бухнуло. Сверху посыпались рваные листья, огрызки веточек и мусор какой-то.

      По лесу теперь носилась металлическая смерть, поливали немцы от души, давя по привычке огнем, только вот сейчас лопухнулись они, как сообразил капитан, вставлены были обоймы с осколочными снарядиками, рассчитывали пушки встретить, так-то неприкрытым расчетам артиллерийским досталось бы с походом, а вот танкистам за их жестяной броней в 15 миллиметров может и не страшны осколочные снарядики-то! Только б не сообразили, что с танками дело имеют!

      Сорокопятки били с максимальной скоростью стрельбы, чуточку выделяясь из оглушительного тарарама. Санинструкторша куда-то делась, соскользнув с брони, а из башни загрохотал пулемет, перекрывая близкой пальбой – дальнюю. И все-таки показалось, что огонь стал стихать. Только лаяли по-прежнему сорокапятки, да в ответ им гукало что-то похожее и вроде – удаляясь. Автоматические пушки больше не работали. Из башни БТ, лязгнув люком, высунулся старшина Махров, не потерявший своего аристократического облика, как и положено серьезному человеку огляделся, доложил коротко и ясно:

      – Насовали им полну жопу огурцов, товарищ капитан!

      – Конкретнее! – буркнул облегченно Николаев. Именно такой доклад ему и был нужен, чтобы свалилось с плеч тягостное ожидание провала всего начинания. Сразу полегчало, теперь можно и детали! Старшина не стал упираться:

      – Три жестянки на дороге врастопыр остались, две отходят. Хитрый сука, на буксир битого приятеля взял и пятится, чужим железом прикрывшись. Не, не достать! Ушел, гад!

      Тут Махров шустро пригнулся, потому как что-то очень неприятно просвистело совсем не высоко над танком.

      – Старшина, срочно отходим. Лейтенантам передайте – огонь прекратить, отходим. Пехоту не забудьте и девчушку эту! Да не теряйте времени, быстрее, – сказал Николаев уже в спину рванувшего бегом старшины.

      Огонь прекратился и без участия капитана, как старшина с машины прыгнул. Только Дегтярев-танковый еще несколько очередей выпустил. Скоро неуклюжий Т–26 подкатил, встал борт к борту. Довольный Еськов гордо доложил, что вражеская группа танков разгромлена, жалкие остатки откатились, и не без намека сообщил, что разгром мог бы быть полным, если бы не запрет на атаку. От мальчишки остро воняло сгоревшим порохом, и держался он браво, как и положено победителю.

      – Что с саперами? – раненый перебил фонтан красноречия гордого собой мальчишки.

      – Бронетранспантера не обнаружено. Был большой грузовик, поражен двумя снарядами мной лично, после чего загорелся! – доложил лейтенант, показывая одновременно и то, что он молодец и даже нелепые приказы выполняет отлично, и то, что начальство обмишурилось,