Проклятие Желтого императора. Юнь Хуянь

перегородку сёдзи, и Лэй Жун увидела мужчину, сидящего за низким столиком, поджав ноги. При виде ее он тотчас же вскочил, в его полном лице утопала пара маленьких глазок – без сомнения, это был тот самый репортер Левая рука.

      – Здравствуйте, доктор Лэй! Очень рад вас видеть! – Левая рука протянул правую ладонь в надежде на рукопожатие, но Лэй Жун проигнорировала его жест и только равнодушно произнесла:

      – Пробки, я опоздала, извините. Садитесь, пожалуйста.

      Левая рука сконфуженно попятился к столику и снова уселся на татами, скрестив ноги и глядя, как Лэй Жун неторопливо снимает туфли.

      «Эта женщина, судя по виду, не из простых: короткая стрижка, круглое лицо, пара прекрасных глаз как у красного феникса[29], их взгляд глубок и серьезен», – нехотя подумал он.

      Несмотря на то что весь ее облик был крайне прост и скромен – полные губы крепко сжаты, в ушах и на шее нет никаких украшений, абсолютно обычная черная трикотажная кофта, – ее движения были исполнены изящества и той внутренней красоты, которой обычно обладают только умные и образованные женщины. Вдобавок из широких черных брюк выглядывала пара прекрасных ступней, обтянутых шелковыми чулками телесного цвета, вид которых заставил Левую руку сглотнуть слюну.

      Лэй Жун села напротив Левой руки и только сейчас заметила, что стол был заставлен разными блюдами. Левая рука взял кувшин и хотел налить Лэй Жун вина, но она отказала:

      – Я не пью спиртное, – и вместо этого взяла чайничек с супом из мацутакэ[30], сняла с него небольшую фарфоровую миску, украшенную синей росписью, и нацедила себе в стакан немного бульона. Затем медленно отпила глоток, всем видом давая понять, что она пришла сюда не для того, чтобы есть и пить, а желала бы поскорее перейти к делу.

      Еще при первой встрече Левая рука понял, что эта женщина не из тех, кто легко сдается.

      Раньше те, кому случалось дать интервью, а потом прочитать о себе критическую статью, встречаясь с репортером повторно, обычно обрушивались на него с бранью. О таких людях не приходилось беспокоиться, они напоминали воздушные шарики, которые, сдувшись, превращаются в сморщенный клочок латекса. Но Лэй Жун была как бомба: невозможно узнать, когда и где она взорвется, невозможно предсказать мощность взрыва…

      Левая рука с виноватой улыбкой начал:

      – Доктор Лэй, примите мои искренние извинения, исходная статья, которую я написал, была совсем не такой. Вы, должно быть, не знаете, сейчас в большинстве городских газет главными стали редакторы, за ними решающее слово. Они могут подавать материал, собранный журналистами, в таком виде, в каком, по их личному мнению, он сможет легче привлечь внимание читателей. Поэтому то, что печатается в газете после повторной обработки, часто в значительной степени расходится с первоначальным замыслом репортера, изложенные им идеи могут очень сильно искажаться…

      Обычно в такой ситуации пострадавшие теряли терпение и говорили: «Хорошо, найдите мне этого редактора, я

29

Миндалевидные глаза с приподнятыми кверху наружными уголками.

30

Вид грибов, суп из мацутакэ обычно подают в небольшом чайнике.