Ты увидишь почти всё. Владимир Андерсон

ошения поступки жены не оказали никакого влияния. Ведь всё то влияние, которое изменило его отношение, было лишь его собственным влиянием. Его собственным изменившимся отношением к жизни.

      – Ты и твоя семья видели лишь одни деньги. – сказал вслух Курода, продолжая смотреть на монету. – А есть много всего важнее денег. Важнее и весомее… И тебе не дано было это понять…

      Его жена была из богатого рода торговцев, состоявших сразу в двух гильдиях: рисовой и древесной. А в его семье тогда едва сводили концы с концами и подумывали уже о том, что скоро придётся выйти за рамки сословий и упасть на самое дно, где на них бы стали лишь заслуженно плевать как на неудачников. Но Курода боялся такое жизни до такой степени, что своровал кошелёк у одного небедного самурая, заходившего к ним в лавку, и нанял на эти деньги себе свата, самого способного свата, который только был в Кусацу. Поговаривали даже, что он обладает какими-то магическими способностями, ведь те браки, что он организовывал становились легендарными по своему разнообразию. Он мог выдать буквально кого угодно за кого угодно, так преподнося данные о женихе или невесте, что противоположная сторона буквально боялась упустить свой редкий шанс. И ведь после всего, ему продолжали верить, и он заключал всё новые и новые браки, не скупясь на свою похвалу и красивые слова.

      Курода нанял его и поставил задачу найти себе такую невесту, семья которой будет в полной уверенности состоятельности его рода, а со своей стороны отдаст всё за то, чтобы бы выдать свою дочь за человека, способного приносить успех и продолжать умножать их богатства…

      Как он тогда полюбил свою невесту. Как боготворил её и её семейство, давшее ему столь беспрецедентные стартовые возможности. Как хотел, чтобы это продолжалось дальше и дальше. Чтобы их доход рос, как и их дети. Чтобы его товары хотели покупать везде и самих товаров становилось всё больше и больше.

      Сейчас Курода был среди лидеров сразу пяти гильдий: риса, лошадей, оружия, шёлка и древесины. Всё то самое дорогое, что сейчас продаётся в Японии. Конечно, ещё оставались книги из Китая, но тут была весьма жёсткая конкуренция со стороны гильдии из Осаки, которая не пускала в свои ряды никого из не местных. И хотя до Кусацу было не так уж и далеко, вступить в неё даже на правах рядового члена оказалось невозможно.

      Он ещё раз взглянул на монету. Да, о таком даже его прадед не мог и мечтать. Для него торговля рисом уже была потолком. Само собой, ведь крестьянам даже есть его нельзя – только сажать, выращивать и собирать. Да посматривать иногда. Знают они вообще, какой он на вкус или только делятся друг с другом предположениями? Даже интересно… Хотя нет. Не очень. Были бы они поумней, и уже давно что-то бы придумали, чтобы жить другой жизнью. А раз их всё устраивает, так и о чём вопрос.

      Сегодня был красивый закат. Такие закаты полагается проводить со своей возлюбленной. У него была на примете одна девушка, младшая дочь местного даймё. Конечно, замахнулся он как следует – она и красива, и положение у неё весьма подобающе, и, судя по фигуре, детей должна будет дать здоровых.

      Те дети, что сейчас были у Куроды от первой жены, были достаточно крепкими, но ума и хитрости им явно не доставало – сразу видно, что пошли в мать. Такие же наивные и мягкотелые. А таким нельзя ни наследство оставить, ни дела свои доверить, коих у него уже великое множество.

      Множество. Да. По-другому не назвать. Это множество стало его данностью ещё до рождения первого ребёнка, которое было уже как 16 лет назад. Тогда он стал рядовым членом гильдии лошадей и сорганизовал одну из поставок из Микава в само Киото. Ох, что это было за мероприятие!

      Он отбирал лошадей так, словно за ошибку ему бы отрубили голову. Собственно, в его голове именно эта картина тогда и маячила: или его голова, или лучшая лошадь. Он выбрал пять лошадей, заключил на них будущий договор (в средневековой Японии поставки товара, особенно, крупные не предполагали моментальную оплату, более того, при большом объёме даже считалось оскорбление требовать деньги сразу – примечание автора), а затем двинулся в сторону Кусацу. Эти лошади так понравились тогдашнему лидеру гильдии лошадей, что он тут же снарядил его на переход в Киото с тем, чтобы предложить их в личную гвардию сёгуна. Сделка состоялась, что моментально отразилось на деловой репутации Куроды, особенно учитывая его слова о том, что одну из лошадей забрал себе глава гвардии. "Самая борзая, самая крепкая. Знает, какую себе выбирать" – говорил тогда Курода своим компаньонам. Конечно, это было уже чересчур, но проверить никто такое описание не мог, а факт самой сделки был на лицо. Это открыло ему дорогу наверх, и он стал экспериментировать с другими гильдиями – в конце концов, как ему стало очевидно, главное вовремя и в достаточно количестве делиться со всеми заинтересованными лицами. Такое правило он вывел для себя очень быстро.

      – Господин, к Вам посетитель. – сказал его слуга Тайко, тихо открыв дверь и поклонившись. – К Вам пришёл настоятель храма «Маккана Юаке» (дословно переводится как «Багровый Закат» – примечание автора).

      – Пусть пройдёт. – ответил Курода и продолжил смотреть на монету. Ещё бы, стал бы к нему ходить этот духовник, если бы тот не платил ему денег. Всё же начинает надоедать