Шок будущего. Элвин Тоффлер

шнего дня. Это скромное сочинение описывает шаги, и мы с помощью них, вероятно, достигнем этого «завтра». Они включают в себя самые обыденные повседневные дела и вещи – продукты, которые мы покупаем и выбрасываем, ускоряющееся мелькание проходящих через нашу жизнь людей. В книге детально рассматриваются дружба и семейная жизнь. Исследуются странные новые субкультуры и стили жизни вместе с целым сонмом других тем: от политики и спорта до прыжков с парашютом и секса.

      Все эти вещи – и в книге, и в жизни – связывает одно: бурный поток перемен, ставший сегодня настолько мощным, что он опрокидывает учреждения, меняет человеческие ценности и засушивает наши корни. Перемены – это процесс, в ходе которого будущее вторгается в нашу жизнь, и к ним следует внимательно приглядеться, и не с дальней исторической перспективы, но и с точки зрения того, как живет и дышит человек, их переживающий.

      Ускорение изменений в наше время – стихийная сила. Оно порождает как личностные и психологические, так и социологические следствия. На следующих страницах автор впервые попытается систематически исследовать эти эффекты ускорения. Уверен, что если человек быстро не научится управлять скоростью изменений в своих личных и общественных делах, то мы обречены на масштабный адаптационный провал.

      В 1965 году в статье, опубликованной в Horizon, я впервые употребил термин «шок будущего» для описания сокрушительного потрясения и дезориентации, какие мы порождаем в индивидах, подвергая их мощным изменениям в течение слишком короткого времени. Под влиянием этого термина я провел следующие пять лет посещая десятки университетов, центров, лабораторий и государственных ведомств; я прочитал множество статей и докладов; побеседовал буквально с сотнями экспертов по различным аспектам изменений, по адаптивному поведению и футурологии. Своей озабоченностью изменениями, тревогами по поводу адаптации и страхами в связи с будущим со мной делились нобелевские лауреаты, хиппи, психиатры, врачи, бизнесмены, профессиональные футурологи, философы и педагоги. Набравшись опыта, я проникся двумя тревожными убеждениями.

      Во-первых, шок будущего перестал быть отдаленной потенциальной опасностью, нет – это реальная болезнь, которой уже страдает неуклонно возрастающее число людей. Такое психобиологическое страдание можно описать медицинскими и психиатрическими терминами. Это болезнь перемен.

      Во-вторых, я постепенно осознал, как мало на самом деле знают о способности к адаптации и те, кто призывает к великим переменам, и те, кто якобы готовит нас к навыкам справляться с ними. Серьезные интеллектуалы храбро толкуют об «обучении переменам» или о «подготовке людей к будущему». Но мы практически ничего не знаем о том, как это делается. В ситуации стремительных перемен, равных которым человечество прежде не переживало, мы остаемся весьма невежественными в вопросе о том, как приспосабливается к переменам животное, называемое человеком.

      Наши психологи и политики явно озадачены иррациональным сопротивлением, каким встречают перемены определенные индивиды и группы. Глава корпорации, желающий реорганизовать свой отдел, педагог, мечтающий внедрить новый метод преподавания, мэр, стремящийся добиться расового примирения в городе, – все они в тот или иной момент сталкиваются с этим слепым сопротивлением. Но мы мало знаем о его источниках. Иными словами, почему одни люди стремятся к переменам, делая все, что в их силах, для этого, а другие бегут от новшеств, как от чумы? Я не нашел готовых ответов на эти вопросы, но обнаружил, что у нас даже нет адекватной теории адаптации, а без нее мы едва ли сможем когда-либо найти ответы.

      Таким образом, цель этой книги заключается в том, чтобы помочь нам наладить отношения с будущим, то есть более эффективно справляться с личными и социальными изменениями за счет углубления нашего понимания того, как люди на них реагируют. Для достижения поставленной цели необходимо создание новой обобщающей теории адаптации.

      Это также заставляет обратить внимание на важное, однако часто недооцениваемое различение. Исследование воздействия перемен сосредоточено на цели, к какой они направлены, а не на скорость движения к ней. В этой книге я постарался показать, что скорость изменений имеет иное, а подчас и более важное значение, нежели их направление. Не увенчается успехом ни одна попытка осознать природу адаптивности, пока не будет понят и принят этот факт. Любой способ определить «содержание» изменения должен включать влияние его темпа, как части содержания.

      Уильям Огборн в своей знаменитой теории культурного лага показал, как социальные стрессы возникают из-за разной скорости изменения в секторах общества. Концепция шока будущего – и производная от нее теория адаптации – позволяет с вероятностью предполагать, что баланс должен существовать не просто между скоростями изменений в разных слоях общества, но и между высокой скоростью внешних изменений и ограниченной скоростью человеческой реакции на них, поскольку дело в том, что шок будущего вырастает из увеличения лага между этими двумя скоростями.

      Однако в этой книге я намерен сделать нечто большее, нежели просто представить новую теорию. Я хочу продемонстрировать и метод. Прежде люди изучали прошлое, надеясь пролить свет