Сыночек в подарок, или Станьте моим мужем, босс!. Алекса Гранд

Ковыряюсь вилкой в тарелке, не в состоянии оценить по достоинству салат от шеф-повара, и с облегчением выдыхаю, когда мы, наконец, прощаемся с семьей Томиных, засыпая беременную Ирочку комплиментами.

      Устраиваемся в вызванном щедрым Глебом Борисовичем такси бизнес-класса. Добираемся домой сквозь многокилометровые пробки. И не боимся никого разбудить, потому что Ваня гостит у бабушки с дедушкой.

      – Давай без резинки, Анют? – уговаривает меня супруг после того, как мы принимаем душ и ныряем под одеяло.

      Нависает надо мной, упирая ладони по обе стороны от моей головы. Оставляет влажную дорожку от поцелуев на шее. И вклинивается коленом между бедер.

      Только я ничего не могу с собой поделать. Сжимаюсь в комочек от страха, сковывающего мои конечности, и никак не могу себя перебороть.

      – Нет.

      – Я хочу от тебя еще одного ребенка, Ань. Сына или дочку.

      – Нет. Не могу. Не сегодня. Прости.

      Я лепечу растерянно. Олег же шумно выдыхает и откатывается на свою половину кровати. Конечно, в ту ночь никакой близости между нами не случается.

      К этому разговору мы возвращаемся примерно через полмесяца, когда беременеет младшая сестра моего мужа. Она фонтанирует щенячьим восторгом, заспамливает всю ленту постами с характерными подписями и приглашает нас на гендер-пати.

      Я вжимаюсь в пассажирское сидение по пути за город и ковыряю подлокотник, провожая взглядом проносящиеся мимо многоэтажки.

      На этот раз супруг заходит издалека.

      – Со следующего месяца Глеб Борисович поднимет мне зарплату.

      – Это прекрасно. Я тебя поздравляю.

      – Наши доходы растут.

      – И в этом твоя заслуга. Я тобой горжусь.

      – Не притворяйся, что не понимаешь, на что я намекаю, Ань. Пора подарить Ване братика или сестричку.

      – Олег, я… не готова.

      Шепчу я устало и виновато. Муж же насупливается и больше не выдавливает из себя ни единого слова за всю дорогу.

      С завидным упрямством он терроризирует меня на эту тему примерно полгода. Шантажирует, манипулирует, просит. Приводит десятки аргументов за. Показывает снимки счастливых Томиных с их «беременных» фотосессий. А потом резко замолкает.

      * * * * *

      Кадры прошлого проносятся в мозгу хаотичными обрывками и тянут меня на дно вязкой трясины. И я могу еще долго вспоминать наши с Олегом ожесточенные споры и пришедшее им на смену ледяное равнодушие, но Марк осторожно касается моего оголенного предплечья и возвращает меня в реальность.

      – Почему ты отказалась, Ань? Переживала за фигуру? Боялась снова погрязнуть в рутине, пеленках, разбросанных по полу игрушках? – спрашивает Северский, перечисляя всевозможные штампы и демонстрируя удивительную подкованность в вопросах детей.

      Я же отлипаю от стекла, поворачиваюсь к нему и грустно улыбаюсь.

      – У меня была сложная беременность. Вернее, не так. Не беременность, роды. Весь срок я исправно выполняла указания врача, ни разу не лежала на сохранении и практически