Сохранение. Владимир Валерьевич Любимов

так чего переживать? Эх, хотел худеть со следующей недели. Черт, пытаюсь шутить, но без толку. Жуткое равнодушие. Совсем на меня не похоже.

      Стоп, а как же семья, работа, творчество в конце концов? Там у меня осталась молодая жена, хлопоты по дому, основная работа, на доход от которой все мы и жили. Маленькая дочь! Господи, я роман не закончил! По обыкновению, ищу отзвуки внутри, обычно в такие моменты замирает дыхание и образуется вакуум в груди.

      Ничего.

      Жена с дочкой готовилась к празднику: старалась у плиты, наряжала нашу скромную квартиру. Сегодня мы должны были праздновать годовщину свадьбы. Жаль, что я…

      Неужели вот так? Я умер так и не успев домой к ужину на собственную годовщину, не успев поцеловать перед сном дочь? Получается, я больше никогда её не увижу? Ни в выпускном платье, ни в свадебном? Я никогда не возьму на руки внуков?

      Я себя не узнаю: мне бы сейчас впасть в депрессию или орать в бессильной злобе, но нет. Наверное, так работает христианская любовь и сила прощения. Господи, неужели я всю жизнь был неправ, отрицая тебя? Прости, если сможешь. В свою защиту должен сказать, что ты реально не следишь за земными делами! О тебе здесь давно позабыли. Люди молятся деньгам и поклоняются богатым. Знаешь, было бы неплохо напомнить о себе. Потопом или ещё как. Не мне тебя учить, Господи, людей наказывать.

      Видимо, я и вправду заблуждался. Только посмотрите – я в… чистилище? Похоже, жизнь после смерти существует. Иначе как ещё можно объяснить всё это? «Я мыслю, следовательно, существую!» – слова Декарта обрели для меня новый смысл. Если я помню кто я и могу анализировать произошедшее – значит я жив. Жив после физической кончины. Получается, я на пути в мир иной?

      Темнота. В фильмах чистилище представлено иначе. Почему-то его принято показывать светлым. Наверное, из-за названия. Если «чистилище», то оно обязательно должно быть чистым? А если чистое, тогда точно белое. По-моему, все как раз должно быть вот так – тьма и одиночество. Лучшее сочетание, внушающее страх. Только ужас может заставить человека признать грехи. Однако я не боюсь и не желаю каяться. И дело не в том, что я праведно жил. Отнюдь! Просто мне всё равно.

      – Александр, добрый день!

      – Господи, это ты?

      Я инстинктивно попытался оглядеться и только сейчас осознал, что не имею тела. Ни рук, ни ног, ни шеи, которой только что хотел повернуть несуществующую голову.

      Голос хохотнул.

      – Пора бы уже привыкнуть к этому. Нет, это не Господь. Меня зовут Виктор Ломакин, и я ведущий инженер проекта «Сохранение».

      За мгновение перед моими несуществующими глазами пронеслись картинки воспоминаний, связанных с этим словом.

      Вера, моя супруга, в прошлую годовщину приобрела сертификат «Сохранения». «Я хочу подарить нам вечность, – заявила она, а затем озорно подмигнула и добавила. – Тем более подписка за полцены!» Держась за руки, мы вошли в офис. Нам имплантировали под кожу головы устройства, считывающие мозговую активность в реальном времени. Они создают образ сознания, и секунда в секунду передают данные на сервера, где и хранятся копии нашего разума. Вот почему я помню всё, вплоть до последнего мгновения.

      – Это проект, который оцифровывает людей, так?

      – Создает резервные копии личности, если быть точным.

      – Я же должен был это помнить, а не молить Господа о прощении. Как я мог забыть?

      – Особенность человеческого мозга – он ничего не забывает. На начальном этапе воспоминания блокируются системой, чтобы клиент лучше адаптировался к условиям симуляции. Как вы себя чувствуете?

      – Мыслю предельно ясно, а вот с чувствами беда. Сплошная апатия.

      – Это издержки перевода в «цифру». Мы работаем над проблемой, и в скором времени всё поправим.

      – Понятно. И что теперь?

      – Теперь мы проведём несколько тестов и при условии, что всё хорошо, перейдём в трёхмерную симуляцию.

      – Жду не дождусь.

      ***

      В лаборатории проекта «Сохранение» перед пультом управления, собрались двое. Один – невысокого роста полноватый мужчина в очках и белом халате, второй – высокий, худощавый, в дорогом костюме.

      – Угораздило же на писателя нарваться! Это не логи, а «Война и мир» в четырёх томах. Отдел аналитики с ума сойдёт.

      – Я кое-что изменил, – человек в халате словно оправдывался. – Теперь у клиента будет желание вести дневник. Так я оптимизировал процесс логирования и разгрузил ресурсы машины.

      – Гениально, – мужчина в костюме перевёл взгляд с монитора на собеседника. – Слушай, Вить, мы же теперь можем приступить к следующей фазе, правильно?

      – Конечно. Первоначальные тесты пройдены, а этот образец куда более стабильный, нежели прошлые. Его можно использовать как стандарт.

      – Отлично! Значит, остальных на паузу, а на этом обкатай систему и выяви баги, о которых ты говорил.

      – Хорошо.

      Мужчина в костюме радостно улыбнулся, откинулся на спинку кресла и принялся мечтать вслух:

      – Останется