Полное собрание стихотворений. Константин Бальмонт

качается, как туча.

      Гаома желтый, выточи копье,

      Пронзи мое глухое забытье,

      Я, темный, жду, как крот, во мраке роясь,

      Тебе Маздао дал плеядный пояс.

      Гаома желтый, чистых мыслей друг,

      Закуй меня в алмазно-твердый круг,

      Направь свое оружье на блудницу,

      Убей скорей уклончивую птицу.

      Гаома желтый, сильный сын Земли,

      Моей мольбе мучительной внемли,

      Я падаю, я падаю, немея,

      Скорей убей чудовищного змея.

      Конец мира

      Сонет

      Начало жизни, это – утро Мая,

      Ее конец – отравленный родник.

      Предсмертным бурям вечности внимая,

      Дух человека в ужасе поник.

      В устах, ко лжи привыкших, сдавлен крик.

      Позор паденья ярко понимая,

      Ум видит алчных духов адский лик.

      Тоска – везде – навек – тоска немая.

      Могильным блеском вспыхнул серный зной,

      И души, как листы цветов лесные,

      Горят, – кипит, свистит пожар лесной.

      И свод небес, как купол вырезной,

      Не звездами заискрился впервые,

      А гнилостью, насмешкой над весной.

      В аду

      Если, медленно падая,

      Капли жгучей смолы,

      Мучителей – демонов радуя,

      Оттеняют чудовищность мглы, —

      Мне всегда представляется,

      Будто вновь я живу,

      И сердце мое разрывается,

      Но впервые – мне все – наяву.

      Вижу всю преисподнюю,

      Боль растет и не ждет.

      Но славлю я благость Господнюю!

      Это было! Он в ад снизойдет!

      Эта мгла – не обманная,

      Лжи в страданиях нет.

      Привет новизне! О, желанная!

      Буду мучиться тысячи лет!

      Страна Неволи

      Моя мысль – палач

Кальдерон

      Страна Неволи

      Я попал в страну Неволи. Еду ночью, всюду лес,

      Еду днем, и сеть деревьев заслоняет глубь небес

      В ограниченном пространстве, меж вершинами

      и мной,

      Лишь летучие светлянки служат солнцем и луной.

      Промелькнут, блеснут, исчезнут, и опять зеленый

      мрак,

      И не знаешь, где дорога, где раскрывшийся овраг.

      Промелькнут, сверкнут, погаснут, – и на миг

      в душе моей

      Точно зов, но зов загробный, встанет память

      прошлых дней.

      И тогда в узорах веток ясно вижу пред собой

      Письмена немых проклятий, мне нашептанных Судьбой.

      О безбрежность, неизбежность непонятного пути!

      Если каждый шаг ошибка, кто же мне велел идти?

      Разве я своею волей в этом сказочном лесу?

      Разве я не задыхаюсь, если в сердце гpex несу?

      Разве мне не страшно биться между спутанных ветвей?

      Враг? Откликнись! Нет ответа, нет луча душе моей.

      И своим же восклицаньем я испуган в горький

      миг, —

      Если кто мне отзовется, это будет мой двойник.

      А во тьме так страшно встретить очерк бледного

      лица.

      Я