Автостопом по памяти. Арина Моралес

что-то не так, доктор!

      Я ощущала себя потерянной в этом мире, словно звезда, которую затмили более яркие небесные тела. Каждый день казался борьбой с собственными демонами: страхами, сомнениями и неуверенностью. Я пыталась запрятать свои чувства глубоко внутри, надеясь, что время исцелит меня. Но с каждым днём я понимала, что это не так. Я продолжала чувствовать, будто тону в бескрайних водах своих переживаний, и мне нужна была помощь.

      – Я бы предложила тебе сесть, но ты это уже сделала, – она заправляет выбившуюся прядь волос за ухо, наклоняет голову, – что с тобой не так по твоему мнению?

      – Я теряю людей. Я сама их отпускаю. Отпускаю тех, к кому была приварена цепями. От меня уходят самые близкие. И, кажется, они это делают не по своей воле.

      – А по чьей же воле они это делают? – Доктор выходит из-за своего стола и включает чайник.

      – Я не знаю. Может, по моей? Я чувствую их намерение уйти, этот еле ощутимый холодок в общении и, как самый страшный человек, ставлю разумный блок там, где сердце не хочет.

      – Расскажи о тех, кто ушёл? Как это происходило? – Доктор пододвигает мне чашку кофе и улыбается.

      – Я попробую.

      Вера

      Моя первая лучшая подруга. Такая была у каждой второй. Или же каждая вторая была такой подругой, как моя Вера.

      Школьная жизнь со всеми её взлётами и падениями. Раны на коленках, заклеенные пластырем и впервые разбитое сердце, которое почему-то не склеивается.

      Каждое утро я ждала её у неё в прихожей, чтобы вместе идти в школу. Наш класс был крутым, мы не были супер-дружными, но и не давали своих в обиду, предпочитая обижать самостоятельно.

      Мы с Верой поддерживали общение с классом ровно настолько, насколько это было необходимо для спокойного существования.

      Мы не тусовались с ними в гараже (самое модное место с пивом и Ролтоном), не ходили на пикник (с тем же набором из гаража, но в лесу), и не состояли в фан-клубе Давида Алиева.

      Каждая была в него влюблена, а мы с Верой не понимали порой, что же в нём такого. Да, симпатичный, спортивный, весёлый. А так же наглый, самовлюблённый и безответственный.

      Мы были не такими, как все, но нам было плевать на это. Ведь пока мы были друг у друга, нам больше никто и не нужен был.

      – Ты завтракала? – Спросила Вера, застёгивая туфлю.

      – Нет, у меня сейчас напряжённые отношения с предками, ты же знаешь, – вздохнула я, закатив глаза, – я стараюсь быть максимально незаметной. Вот если бы в моей комнате был душ и туалет… – Мечтательно протянула я, прикрыв глаза.

      – Ага, и лестница через окно, – улыбнулась подруга.

      – Смекаешь!

      – Серьёзно, Рора, это не нормально! Они только и делают, что обижают тебя. Больше они ничего в твоей жизни не делают!

      – Это не они, а выпитая водка, – устало ответила я, помассировав переносицу.

      – Они ещё пожалеют об этом, но будет поздно! Они просто потеряют тебя.

      – Они даже этого не заметят, – улыбнулась я своей самой широкой улыбкой, пряча за этой улыбкой всю свою боль.

      Как часто я люблю повторять самой себе: чтобы ни было на душе – улыбайся. Чем паршивее внутри, тем счастливее улыбка на лице должна быть. Притворись, что не болит и, быть может тогда, боль на самом деле утихнет.

      – Идём, сейчас контрольная работа по геометрии.

      – Поможешь мне?

      – Посмотрим, – улыбнулась подруга.

      – Привет, – к нам подошёл Алиев, – Рора, у меня к тебе разговор. Отойдём?

      – Ну, давай, – я нахмурилась, но не сдержала улыбку.

      – В общем, знаешь, я вчера с мамой говорил, и она спросила, кто мне нравится… Я об этом и не думал так-то, но вот она спросила, и я понял, что это ты. Ты мне нравишься, Рора! – Сбивчиво и вовсе неубедительно выпалил он, не смотря мне в глаза.

      – Это для контрольной, да? – Сложив руки на груди, уточнила Вера.

      – Ты мог просто попросить, – закатила глаза я, – на меня твои трюки не работают. Тем более придумай что-то другое, блин! На прошлой неделе перед проверочной работой по экономике ты рассказывал об этом же разговоре, но с бабушкой.

      – Ну, – пожал он плечами, – у меня большая семья и всем интересно, кто мне нравится. Значит, мы договорились? На тройку реши и всё. На большее я и не претендую.

      Потрепав меня по плечу, он ушёл, рядом тут же оказалась Вера.

      – Святые воробьи, какой же идиот, – закинув сумку через плечо, сказала она, – не вздумай ему решать, пока не сделаешь для себя.

      – Конечно! – Уверенно ответила я, зная, что обманывать нехорошо.

      Я вовсе не состояла в фан-клубе Давида Алиева. Я его искренне любила. Именно так я называла это чувство в свои 13 лет.

      Зная, что нужна ему только на контрольных я, будучи полным нулём в математике, учила темы только для того, чтобы быть ему полезной.

      И ведь