Избранное. Очерки Методологии. Том 1. Н. Г. Алексеев

      Подготовка и издание сборника избранных работ Никиты Глебовича Алексеева – выдающегося русского мыслителя, методолога, педагога, ученого – выражение благодарности Учителю.

      В книге «Очерки методологии» собраны ключевые работы Н.Г. Алексеева, представлены его основные методологические идеи, теоретические и практические разработки в различных областях науки: философии, эргономике, психологии, педагогике и т. д.

      В основу структуры сборника положен хронологический подход, позволяющий читателю включиться в логику научного и творческого поиска автора, связывать тексты различной проблематики, а также проследить генезис представлений в условиях и обстоятельствах того времени, в котором работал Н.Г. Алексеев и его коллеги.

      Сквозь призму наследия Н.Г. Алексеева читателю предлагается взглянуть на суть вопрошания современной методологии, на ее потенциальные возможности способствовать развитию мышления.

      В сборнике работ Никита Глебович предстает в трех отражающих его ценности позициях. В статьях, посвященных разработке и описанию философско-методологических концепций, Никита Глебович выступает в качестве философа; в текстах, где автор рассматривает и анализирует средства мыследеятельности, – как увлеченный первопроходец-методолог; и практически во всех работах пристальное внимание уделяется условиям и механизмам трансляции знания – здесь предстает Учитель.

      Философ, методолог, учитель.

* * *

      «Меня будоражила наивная мысль: мышление спасет человечество»[1] – вера в преображающую силу мышления и ценность мышления как совместного действия, дающего мощный импульс развития человека, нашла выражение в системе идей Московского методологического кружка (ММК), в становлении которого вместе с Г.П. Щедровицким Н.Г. Алексеев принимал последовательное участие.

      Системо-мыследеятельностная методология и разработка методологических средств были главным делом жизни Никиты Глебовича Алексеева. В живом разговоре, как и в диалоге с научным сообществом, принципиально отличая методологию от философии, психологии и науки, Н.Г. Алексеев разрабатывал и практически демонстрировал ее возможности как самостоятельной практики и культуры мышления.

      Обосновывая, доказывая ценность и необходимость методологии, Никита Глебович буквально проносил методологическую позицию по жизни и тем самым «заражал» других своей любовью к мыслительной работе.

      Природа методологии предельно субъектна – она, с одной стороны, реализует ценность развития человека и направлена на повышение эффективности человеческой практики, а с другой – именно человеком воплощается, проносится и развивается[2].

      Методологическое мышление проявляется вспышками, пульсарно, оно наиболее востребовано в нештатных ситуациях, когда не срабатывают привычные схемы и инструменты. Методологическое действие всегда связано с необходимостью разрешения. А неопределенность и непредсказуемость становятся вызовами для порождения чистого мышления и появления методолога, поэтому он всегда находится в точке прорыва – разрешения ситуации.

      Только через разрешение и в стратегии разрешения появляется настоящий методолог: «Здесь у вас будут возникать не теоретические вещи внутри теорий, а теоретические вещи в связи с тем, что вы должны продвинуться. Они будут иметь совершенно другой аспект, они будут теоретически над некой практикой, которую вы не сможете сделать в силу естественных ограничений своих способностей и возможностей, но у вас будут какие- то индикаторы того, что у вас не получается. Почему не получается? Наверное, потому, что не умеете мыслить так, как должно получаться».

      Результатом методологической работы всегда является схема, открывающая возможность реализации действий там, где ранее движение было затруднительно или вообще невозможно, – и тем самым предопределяет эффективность нового действия, в первую очередь мыслительного. «Очень интересен способ существования схемы как знания. Схема живет только в одном случае: если вы ее на себя «наденете». Она не живет как некоторое знание, ее надо «надеть» на себя и испробовать, только тогда схема будет вам органична, поскольку вы будете ее испробовать со своим привычным инструментарием. Пока схема не живет как ваш способ деятельности, она для вас бессмысленна, поскольку ее собственное предназначение инструментально» [Алексеев, 2011 [122]].

      Внешняя простота, четкость и наглядность в описании методологических средств – практического инструментария мышления – всегда были предметом заботы Никиты Глебовича. И в этой простоте, в удивительном качестве очевидности он проявлял методологическое в каждой не только мыслительной, но и жизненной ситуации, решая конкретные практические задачи.

      Для Н.Г. Алексеева заниматься мышлением и мыследеятельностью означало не быть ограниченным рамками научной или прикладной деятельности. Отодвигая в сторону комментаторов и эрудитов, Никита Глебович демонстрировал живые формы «практикования мышления, ставшие счастливыми событиями для любого его

1

«Меня будоражила наивная мысль: мышление спасет человечество». Интервью с Н.Г. Алексеевым [128].

2

«Как только исчезают ее <методологии> носители, с нею происходит что-то странное, она становится набором бессмысленных схем и трудно читаемых, непонятных текстов. Настоящая методология, к счастью или к сожалению, не может быть теоретической дисциплиной» – Павлов И.С. Кризис методологии: вымысел или реальность. Утренник. Рабочие тетради. Тетрадь № 2. М., 2011.