Боги спустились с небес. Книга 3. Илья Игоревич Савич

нужно действовать!

      – Подожди, какая биограф…

      – Иначе мы можем опоздать!

      Штоцкий замолчал.

      Пётр коснулся лба девочки.

      – Барьер уже трещит по швам. Принудительный сон нельзя поддерживать слишком долго – чем дольше действуют подобные воздействия, тем сложнее будет вернуть нормальное состояние. Она просто может сойти с ума. Саша, подойди. Возьми её за руки.

      Саша нежно сжал тонкие ладошки. Почему-то затылок кольнуло неприятное предчувствие.

      – Володя, ты будешь подавлять импульсы его магии. Приготовься, они могут быть ещё более мощными, чем в прошлый раз.

      Штоцкий положил могучие руки на плечи Саши и крепко их стиснул.

      – А ты, Саша, собери всю свою волю в кулак. Тебе придётся войти в сознание Ани, пережить калечащие воспоминания вместе с ней. Нужно достучаться до неё, напомнить о том, кто она. И кто ты.

      Саша хотел узнать побольше вводной информации, но Пётр коснулся лба, проваливая его в глубины разума.

      ****

      Саша очутился в бесконечном Ничто. Снизу, сверху, по сторонам не было ничего. Он попытался шагнуть, но безуспешно – нога лишь дёрнулась в пустоте.

      Вдруг впереди появилась дверь. Тяжёлая квартирная дверь, обтянутая кожзамом, с потрёпанной табличкой «78» наверху. Саша снова попытался барахтаться в её сторону, но ничего не получалось, пока он наконец не додумался использовать магию.

      Оказавшись достаточно близко, он услышал приглушённые звуки музыки. Что-то незатейливое, попсовое, но весёлое и довольно старое доносилось изнутри. Саша повернул ручку, потянул створку, а затем вошёл в квартиру. Музыка заиграла громче, послышались чьи-то голоса, шаги, лязг посуды. Гравитация снова заработала как следует.

      – Аня, сделай потише! Голова раскалывается! – женский голос послышался из кухни, откуда также тянуло аппетитными ароматами.

      – Мам, я такое не слушаю, ты чего!

      – Витя, опять ты?! А ну вырубай свою шарманку!

      – Шарманку?! Я под эту музыку танцевал в школе! Это – моя молодость! – отец кричал с весёлым задором, но ухо различило лёгкий болезненный хрип.

      – Это – моя головная боль! – мама для убедительности громыхнула посудой.

      Саша прошёл тёмную неосвещённую прихожую, остановился на развилке помещений. Перед ним за открытой дверью предстала небольшая кухня, где хозяйничала женщина, в которой нельзя было не угадать родство с Аней: Такие же густые локоны, доходящие чуть ли не до поясницы, маленький курносый нос, прекрасные зелёные глаза.

      – У меня и так температура, имей совесть! – причитала она, протирая посуду.

      – Так прекращай возиться на кухне и ныряй ко мне, жёнушка!

      Женщина не ответила, но невольно улыбнулась, услышав слова мужа.

      Саша глянул в проход слева. Там, на диване, фривольно разлёгся мужичок, подрыгивающий носком в такт музыке. Из раскрытого окна светил яркий свет, погружающий зал в уютную атмосферу.

      – Тебе бы только валяться! – раздалось в спину из кухни.

      – Это