Византиец. Смоленское направление. Алексей Борисов

вода в казане, один из рязанцев принёс кашевару мешочек с крупой и миску соли, а я успел распаковать десяток куриных тушек, выложив их прямо на траву. Птиц, приняв их за огромных фазанов с ледника и тут же разрубив на части, побросали в котёл. Затем, под моим руководством поставили палатку для охраны и палатку для рабов. Каждому досталось по войлочной кошме и одеялу. За это время остальные выкопали яму для оправления естественных надобностей и заготовили дров. К закату работы по обустройству лагеря и обильный ужин были закончены, порядок дежурства озвучен, так что смело можно было готовиться ко сну. Заночевать я решил со своим воинством.

      На заре меня разбудил Савелий, вернее тревожный колокольчик, когда рязанец зацепил ногой леску, натянутую перед шатром.

      – Алексий, просыпайся. Пахом спешно отплывает. Даже не снедал. Странно это. Кабы не Ратибор, он бы тебя ещё вчера жизни лишил. Нельзя его отпускать.

      – За что меня жизни лишать?

      – Ты думаешь, я просто так тогда к тебе подошёл, людей своих предложил нанять? Договор у нас с Пахомом был, да только не по нраву он мне стал.

      Нащупав ракетницу в рюкзаке, я вышел из палатки, сделал потягушки и направился к берегу. Один из людей купца уже привязывал резиновую лодку к ладье.

      – А ну стой! – Заорал я, выстрелив ракетницей в воздух. – Немедленно отвяжи, иначе навсегда останешься тут, в реке.

      На крик и шум выстрела высунулся перепугавшийся Пахом. Посмотрел в небо, хотел было перекреститься на падающую звезду, сказал несколько слов про себя и, брызжа слюной, стал отчитывать своего человека:

      – Ты чего сотворил, тать? Евстафий, я тебя спрашиваю.

      Слабая попытка оправдания кражи: я не я и лошадь не моя – результата не принесла. Поступок новгородцев рушил все мои планы. И хоть ворюга отскочил от лодки, вертящаяся голова Пахома ко мне с явным вопросом «что делать?» выдавала истинного виновника происшествия. Тем не менее, я решил не обострять.

      – Пахом, не буди лихо, пока оно тихо, да про договор наш не забудь. Этот случай и то, что вчера хотел сделать, мы забудем. Правда?! Выполни всё, о чём договаривались, и я озолочу тебя. Ровно через седмицу жду тебя с работниками и ладьёй. Нагружу судно до краёв. Повезёшь в Смоленск такой товар, которого даже в Царьграде нет.

      Впервые за много лет новгородскому купцу, похоже, стало стыдно. Мало того, что Савелий не прирезал ночью византийца, о чём сообщил четверть часа назад, так ещё и на воровстве поймали. Будь на месте Ильича какой-нибудь торгаш из Швеции или с Западных островов, он бы и глазом не моргнул. Но Пахом Ильич всё же иногда вспоминал о совести, и, перейдя известную границу, вороватый купец мог лишиться самого важного, торговой чести. Это не на кистень, так сказать, в честном бою взять. Кто-нибудь да сболтнёт, причём в самое неподходящее время. А дальше… С нечистым на руку никто торговать не станет, и сиюминутная прибыль в итоге может оказаться началом полного разорения, но предложение о новом товаре всё меняло. Теперь его грешные