Символ власти. Арсений Втюрин

тишина.

      Через открытое окно со двора доносились негромкие звуки песен. Пир в хоро́мах князя Гостомысла шёл своим чередом.

      До ночи было ещё далеко.

      Сотский устало закрыл глаза и тут же почувствовал, как память услужливо погружает его в воспоминания детства.

      Орей увидел себя со стороны, едущим на вороном тонконогом жеребце по правую руку от тысяцкого Радигоста в окружении сотни новогородских ратников.

      Гордость и жгучая радость переполняли всё существо мальчика. Да и не могло быть иначе! Ведь это он убил огромного медведя, и теперь носил на шее массивное ожерелье из когтей страшного зверя. А как уважительно смотрели на него могучие, прославленные в битвах воины, норовящие походя погладить тяжёлой рукой ребёнка по голове, подкладывающие ему на привалах у костра самые лучшие куски. Лёгкая грусть и жалость проскальзывали в их взглядах, но на это Орей не обращал внимания. Он был счастлив. Даже то, что тысяцкий не нашёл в Борах угнанной из посёлка матери и никого из ближних родичей, совсем не огорчило его. Мальчик помнил данное Радигостом обещание бабке и надеялся, что тот сдержит слово.

      Но действительность превзошла все ожидания.

      По прибытии в Новогород тысяцкий привёл Орея в хоро́мы князя Гостомысла и рассказал собравшимся начальным людям, как в борьбе за свою жизнь мальчик убил медведя.

      Красочно и долго говорил Радигост. С открытыми от изумления ртами слушали те слова князь, ближние родичи и боляре. А когда закончил сказку свою тысяцкий, наступила долгая тишина.

      Каждый из сидящих в княжьих покоях мужчин примерял на себя, как бы он поступил на месте ребёнка.

      – Что будешь делать с мальчишкой, Радигост? – вопросил князь. – Ты его привёл, потому теперь за него в ответе!

      – Твоя правда, государь! Коли позволишь, возьму мальца в дом к себе, станет он мне сыном приёмным. Вот только дети мои давно выращены, ребятни нет вовсе, потому не с кем ему там играть.

      – О том не печалься, приводи паренька ко мне в хоро́мы, мамки-няньки будут юного медвежатника вместе с племяшом моим Вадимом уму-разуму учить, а потом обоих к воинскому делу приставим. Глядишь, подружатся и станут неразлучны, как мы с Таиславом! – Гостомысл нашёл взглядом своего ближнего болярина и улыбнулся.

      На том они тогда и порешили.

      При первой встрече княжич Вадим показался Орею капризным и взбалмошным мальчишкой, привыкшим, чтобы окружение выполняло все его прихоти. Он постоянно издевался над учителями и слугами, доводя их до бешенства. Жаловаться на поведение Вадима они не могли, да и не хотели. Учился княжич тоже плохо и неохотно. Считал, что ему это не надобно, коли вокруг советчиков много.

      Но Орея княжич Вадим зауважал сразу и никогда не пытался делать ему гадости. Видать, понимал, что человек, убивший собственноручно медведя, не потерпит издевательств над собой.

      Вот так и летели годы.

      Мальчики взрослели, превращаясь в юношей, и становились всё ближе друг другу.

      Княжич видел, что Орей превосходит его не только умом и рассудительностью,