Ловя момент. Татьяна Солодкова

снимай.

      Стягиваю через голову, кладу рядом, остаюсь в одной майке. Прохладно тут.

      Брови Маргарет приподнимаются. Смотрит на мою правую руку. Ну да, не заметить трудно.

      Когда я сбежал от Билли Боба в тринадцать лет (что он до сих пор не может простить), мне так хотелось сделать что-нибудь экстраординарное, доказывающее, что я уже совсем взрослый и мне не требуется надзор взрослых, что в голову не пришло ничего умнее, кроме как податься в один из самых опасных кварталов и сделать себе татуировку. Да-да, не временную, а самую что ни на есть настоящую. Деньги у меня были, возраст и разрешение родителей мастера не интересовали.

      Так на моей правой руке от запястья до локтевого сгиба появилась надпись на латыни: «Carpe diem». Все дело в том, что мастер-татуировщик утверждал, что мертвый язык с Земли – последний писк моды.

      – Лови момент? – хмыкает Маргарет.

      – Или «живи настоящим». У этой фразы много переводов.

      – Твое жизненное кредо? – Улыбается, смотрит оценивающе. Кажется, пытается определить, хвастун я или идиот.

      – Ага, – смеюсь, – выбил на руке, чтобы не забыть. – Потом становлюсь серьезнее. – Детская шалость, сделал не подумав.

      – Татуировку можно легко свести. – Подходит ближе, обрабатывает ватным тампоном рану. Задираю голову.

      – Свести – значит признать, что был не прав, – возражаю.

      Я тогда столько выслушал от Рикардо на тему «Ты позоришь честь семьи», что эта татуировка точно останется со мной до конца моих дней. Чисто из вредности.

      – Интересная точка зрения. – Качает головой. Похоже, решила, что я все-таки идиот.

      У Маргарет чуткие руки, и действует она очень аккуратно. А через несколько минут на моей шее уже красуется пластырь.

      – Это правда, что Дилан взял тебя в заложники? – Смотрит прямо в глаза, привычным жестом снимает перчатки. – На него не похоже.

      – Я сам предложил.

      Усмехается.

      – Лови момент, да?

      – Что-то вроде.

      – Ну, и зачем?

      – Хотел познакомиться с Дилайлой. – Не вижу смысла врать. Вообще не люблю это дело.

      – И как? – Лицо серьезное, а глаза смеются. – Ди впечатлилась?

      Делаю себе в голове пометку: все здесь зовут капитанскую дочку именно «Ди». Морщусь.

      – Не особо.

      – Потому что девушку нужно мозгами, а не дуростью завоевывать, – выдает назидательно.

      Пожимаю плечами, не спорю. Не думаю, что аргумент «так же скучно» она воспримет всерьез.

      – Все, свободен, – отпускает меня медик. – Завтра забеги, посмотрим, как заживает. Или заменим пластырь, или совсем уберем.

      – Спасибо, – искренне благодарю и спрыгиваю с койки.

      Свитер в крови, надевать его не хочется, поэтому просто накидываю на спину, свешивая рукава на грудь.

      Дохожу до двери и останавливаюсь. А куда мне идти-то? Мэг так стремительно утащила меня из кают-компании, что капитан толком не успел определиться с моим дальнейшим местом пребывания на «Старой ласточке».

      – Мэг, а вы не