Дверь открытая всегда. Екатерина Мурашова

ечется лучик фонаря.

      – Кто здесь?! – две черные фигуры на мгновение замирают. – А-а! Это вы! Не спится?

      – Никак не уснуть. Все думаю, тревожусь. Никак не могу поверить: неужели это не во сне, неужели мы действительно ее нашли?

      – Ваше дело ученое… Не вы один волнуетесь-то. А все же лучше бы на боковую. Завтра разгрузка, погрузка, иные хлопоты. Я вот сейчас проверю еще раз и тоже – спать.

      – Да-да, вы правы. Надо взять себя в руки. Я ухожу домой. Спокойной ночи.

      – И вам спокойной.

      Человек деловито и споро идет до угла, за углом резко останавливается и замирает. Выглядывает. Луч фонарика погас. Слышны ночные звуки сортировочной станции, мечется по небу луч прожектора. Человек негромко свистит, дожидается ответного свиста и на цыпочках крадется обратно.

* * *

      Обычная людская мешанина и толчея «блошиного» рынка. У входа продают вещи с рук и играют в наперстки. Молодой милиционер лениво гоняет самодеятельных торговцев (они отходят, но снова возникают за его спиной) и с любопытством наблюдает за игрой. На рынке оглушительно ревет музыка, перемежающаяся рекламными объявлениями. Толстая тетка примеряет огромную ондатровую шубу и вертится в ней перед зеркалом. Худенькая продавщица с немолодым, помятым лицом держит зеркало, уверяет тетку, что шуба сидит на ней совершенно великолепно, и называет тетку «солнышком». Тетка сомневается и кобенится, понимая, как продавщице хочется «спихнуть» дорогую шубу. Муж тетки, лысый и тоже толстый, в расстегнутом кожаном пальто стоит в стороне, тяжело вздыхает и рассматривает молоденькую продавщицу женского белья из ларька напротив. Маленькая старушонка в вытертом пальто с пелериной идет вдоль рядов с солениями и аккуратно пробует капусту из каждой миски. Продавщицы смотрят на нее неодобрительно, но молчат. В конце концов старушонка покупает триста грамм. Следом за ней идет мальчишка лет 11–12 в длинной куртке и разбитых кроссовках, загребает капусту полной жменей и жует. На подбородке у мальчишки застывшая капля томатного соуса. У него плоское, несимметричное лицо, узкие зеленовато-серые глаза.

      – Эй! Пошел отсюда! – шумит на мальчишку продавщица, перегибаясь через прилавок и краснея.

      – Тише, тетя! – смеется мальчишка. – Гляди, лопнешь от злости, капуста даром пропадет.

      У прилавков с компьютерными и музыкальными дисками стоят мужики и подростки. Тут же вертятся гибкие продавцы в кожаных куртках и черных вязаных шапочках. Подростки спрашивают новые игры. Продавцы рекламируют «стрелялки» и «стратегии».

      – Пожалуйста, новое поступление: Крутой Сэм, второе пришествие. Три новых вида оружия: снайперская винтовка, огнемет и бензопила…

      – Герои магии и меча – классика и новые версии, 150 магических артефактов, 8 кампаний из Тени Смерти…

      Худенький мальчик в очках рассматривает программные диски, что-то спрашивает у продавца. Продавец отвечает, смотрит на мальчика с некоторым удивлением. Мальчик задумывается, ставит диск на место, берет следующий.

      Мальчишка, который ел капусту, глазея, идет вдоль прилавков с одеждой, и вдруг замечает толстого мужика в расстегнутом пальто. Рассеянный взгляд его сразу становится цепким, а походка – вкрадчивой и как-то по-особому аккуратной. Мужик перемигивается с молоденькой продавщицей белья, она, зазывно улыбаясь, показывает ему образцы своего товара. Мужик приосанивается, вынимает руки из карманов, закуривает.

      Взгляд мальчишки сосредотачивается еще больше. Из-за небольшого роста он видит как бы середины проходящих мимо человеческих фигур – расплывшиеся талии женщин, обтянутые задики девиц, ремни, пряжки, сумки… В центре всей картины – распахнутые полы кожаного пальто. Постепенно взгляд концентрируется на оттопыренном кармане, и словно в замедленной съемке тянется из длинного рукава грязная мальчишеская рука с обгрызенными ногтями…

      Спрятав под куртку толстый кожаный бумажник, мальчишка подчеркнуто неторопливо, с независимым видом идет дальше вдоль рядов, даже что-то насвистывает сквозь зубы. Лицо его, впрочем, остается хищно-напряженным.

      – Вовчик, я решилась! – объявляет толстая тетка, оборачивается к мужу, мигом просекает возникшую ситуацию и обжигает гневным и вместе с тем торжествующим взглядом молоденькую продавщицу белья. – Давай деньги!

      Муж послушно лезет в карман пальто и на лице его медленно проступает растерянное недоумение. Быстрее всех ориентируется в ситуации продавщица шуб, которая явно теряет заработок.

      – Мальчишка! – кричит она. – Грязный такой, в длинной куртке! Терся тут только что! Да вон же он, недалеко ушел! Держи!

      – Вон он, вон! Я тоже подумала! Еще на прилавок посмотрела, не пропало бы что! – присоединяется расположившаяся рядом продавщица детских колготок. – Держи вора!

      – Хватайте же его! Уйдет!

      – Держи! – визгливо, как бы против своей воли, кричит продавщица белья. Ей вроде и не жалко совсем денег на шубу, украденных у толстой тетки, но общий порыв захватывает и ее.

      Мужик в пальто, подхлестываемый злобно-обалделым взглядом супруги, бросается вперед, расталкивая