Тёмный маг. Книга 5. Осознанный путь. Алекс Ключевской (Лёха)

именно Роман спровоцировал Ванду на выброс, – сжал он недовольно губы.

      – Ты же хорошо к нему всегда относился. Что-то изменилось? – тихо спросил я.

      – Кроме того, что теперь я не могу просто избавить этот мир от Гильдий? – усмехнулся Эд. – Ванда, Егор, выйдите на пару минут, мне нужно поговорить с Дмитрием наедине.

      Они переглянулись и без лишних разговоров вышли. При этом Егор обнял Ванду за плечи. Она выглядела потерянной и, похоже, начала чем-то себя накручивать. Дверь за ними закрылась, и я повернулся к Эдуарду.

      – Как так получилось, что Ромка – эфирит? Вы же их уничтожили.

      – Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, – Эдуард снова сцепил руки за спиной и подошёл к окну. – Я виноват перед Романом.

      – В чём ты виноват? – я невольно нахмурился.

      – В том, что он родился, – ответил Эдуард. И пока я пытался вникнуть в его заявление, он молчал, вглядываясь в собственное отражение в стекле.

      Глава 2

      – Я практически закончил работу над созданием Службы Безопасности, когда поступил приказ о ликвидации эфиритов. Слишком они были нестабильны, слишком много жертв было при их взрывах, которые начали происходить всё чаще и чаще. Тёмные, особенно Лазаревы, не могли находиться при них постоянно, тем более что эфир закрепился на генетическом уровне и передавался детям. Половая принадлежность не учитывалась, и девочки были ещё опаснее мальчиков, – начал говорить Эдуард.

      – Тёмные могли их стабилизировать? – тихо спросил я.

      – Да. Особенно Лазаревы, – Эдуард ответил, не поворачиваясь ко мне лицом. – Это мы создали полуразомкнутый контур и, как понимаешь, не могли не подстраховаться, – он замолчал, а потом продолжил: – Ты же видел, как Роман постоянно искал ваше общество, твоё и, хм, Леопольда. В Демидове, как ни крути, а течёт капля нашей крови через Веронику. Я даже не представляю тот предел самоконтроля, который выработался у этого мальчика. Но тут, как ни странно, надо сказать спасибо его безумному отцу. Роман уже в семь лет спокойно мог проваливаться в медитативное состояние, чтобы успокоиться и замкнуться, не давая чувствам выйти наружу. Поэтому он смог справиться и с первым выбросом, и со своим даром, не привлекая к нему внимания и ничего при этом не разрушив, – Он скривился, словно лимон съел. – Тем не менее, я всё равно жалею, что ты не дал мне удавить этого скота.

      – Ты его читал? – задал я вопрос, прекрасно зная на него ответ.

      – Разумеется, как и всех в гостиной Первого факультета, кроме Демидова, – как-то чересчур равнодушно произнёс он. – Я не переношу эту семейку из-за выкрутасов своей сестры, и совершенно ничего не хочу знать о Демидовых, в принципе.

      – Как вообще это получилось? Среди Гараниных же не было эфиритов, – я обхватил себя за плечи. Меня никогда не били в детстве, пара вполне заслуженных шлепков не в счёт, без этого дети часто не понимают, что до них пытаются донести родители. Даже представить не могу, что перенёс Ромка.

      – Он получил этот дар от матери, –