Играя с Мишель. Стейси Кларк

ах цену, приклеиваешь сверху, раскладываешь на импровизированном прилавке (в моём случае – на столе) и – вуаля! – магазин готов. Помню, как мама, глядя на весь этот процесс, купила мне игрушечную кассу, которая один в один напоминала настоящую, с кнопочками и открывающимся отсеком для выручки. Если бы мне сейчас предложили полететь в космос, я бы испытала те же чувства, с которыми распаковывала новую игрушку. Именно из таких моментов складывалась моя жизнь.

      “Игра в доктора”. Тут и объяснений особо не требуется. Дети любят делать вид, будто оказывают медицинскую помощь своим игрушкам, а порой братьям, сёстрам, родителям и даже домашнему питомцу. Считаю, что набор доктора – один из самых необходимых атрибутов для маленького ребёнка.

      “Салон красоты”, пожалуй, была одной из любимых ролевых игр. Мама никогда меня не ругала, если я совершала с кукольными волосами всё, что душе угодно: красила маркерами, заплетала, беспощадно резала, а затем прилепляла их обратно к голове куклы скотчем. Все мои куклы прошли стадии от Золушки до панк-рокерши. Теми же маркерами я создавала им эксклюзивный мейкап, считая сие творение эталоном женской красоты.

      Играя в “школу”, я на интуитивном уровне смогла ощутить, что данная профессия мне категорически не подходит. Кропотливая проверка тетрадей, выставление оценок в журнал, подготовка к уроку, замечания в дневнике о поведении фантомного Иванова и дальнейшие разговоры с его родителями выматывали нервы даже пятилетнему ребёнку.

      “Дочки-матери” – одна из распространённых ролевых игр у девочек, но она, так же как и игра в школу, мне быстро надоедала. Так получилось, что меня больше привлекали развлечения мальчишек во дворе, типа игры в пиратов с поисками сокровищ, либо поединок на лазерных мечах из фильма “Звёздные войны”. Когда рядом затевалась драка, я старалась находиться в эпицентре конфликта, будто подпитываясь разрушительной энергией враждующих между собой сторон.

      Это совсем не означает, что в своих мечтах я не примеряла на себя образ Золушки, Белоснежки, Рапунцель или других сказочных принцесс и не мечтала о принце. Просто мои мечты были немного иными, нежели у простой девочки, а порой выходили за грань реальности. Всё детство мне хотелось прикоснуться к недосягаемому и познать невозможное. К подростковому возрасту буйство моей фантазии уже зашкаливало, требуя выхода. Тогда я и осознала, как тесно жить в рамках, придуманных взрослыми.

      Повзрослев, я поняла, что в каждом из нас до конца дней живёт маленький ребёнок, настырно топающий ножкой и желающий продолжать получать удовольствие от жизни, несмотря на некоторые запреты. У вас никогда не возникало мысли, что можно прожить десять, а то и больше жизней вместо одной? Примерить на себя несколько десятков ролей, прежде чем остановиться на одной-единственной? У меня эта мысль крутилась в голове с завидным постоянством, хуже назойливой мухи.

      В век информационных технологий у человека появилась возможность погрузиться в виртуальный мир, где можно делать всё что угодно и быть кем угодно, но я предпочитала реальность. Немного приземлённую, но не менее интересную: осязаемую, с подлинными ощущениями, со всеми достоинствами и недостатками. Игры я любила всегда. Правда, в определённый этап своей жизни не учла одного… В какой-то миг я перестала понимать, где заканчивается иллюзия и начинается… жизнь.

      – Мы будем играть в Любовь.

      – А какие же правила этой игры?

      – На старте двое, а на финише – возможны варианты…

      Оксана Робски (“Эта Тета”)

      Глава 1

11 лет назад

      Вечерний лес насквозь пропитался густым туманом, поднимающимся от нагретой за день земли. Сгущались сумерки, и приходилось бежать практически на ощупь. Еловые ветки больно хлестали по лицу, оставляя мелкие царапины на щеках. От соприкосновения с потоком холодного воздуха повреждённая кожа зудела, доставляя лишний дискомфорт. Сердце гулко стучало в груди, разрывая грудную клетку. Нога запнулась о гнилой пень, торчащий из земли, и девушка вскрикнула, плашмя повалившись на мокрый мох. Красная повязка, замотанная на предплечье, при падении зацепилась за ветку куста и слетела с руки, оставшись болтаться на самой его макушке.

      – Твою мать! – выругалась девушка, пытаясь встать, но лодыжку пронзила острая боль. – Вот чёрт!

      Где-то рядом послышался хруст ломающихся веток. Она застыла на четвереньках, пытаясь понять, откуда звук. Вставать не имело смысла: если кто-то из них напал на след, её поймают, а с вывихнутой лодыжкой не убежать. Решение затаиться в зарослях и ждать, пока “охотник” пройдёт мимо, казалось единственно верным.

      Девушка заползла глубже в кусты и присела, с трудом подогнув под себя больную ногу. Хруст повторился гораздо ближе. Она закрыла глаза и перестала дышать, концентрируясь на своих ощущениях. В чаще леса трудно сориентироваться, с какой стороны исходит звук, но у неё было преимущество: отец часто брал её с собой на охоту. Пока что она оставалась единственной, кого никак не удавалось поймать за отведённое на игру время, поэтому градус адреналина накалился до предела, распаляя “охотников”.

      С