Когда солнце взойдет на западе. Анна Кей

Аямэ все же пробралось едва сдерживаемое злорадство. Метку в форме ладони бога все признали благословенной. Древние старики Сайто, из тех, кто давно покинул Совет старейшин и которые уже почти ослепли или едва ходили, едва не молились на будущую главу, и Кику ничего не могла с этим поделать, понимая, насколько редкий дар получила дочь. Но оставь на Аямэ метку ёкай, мать устроила бы скандал, требуя немедленно бросить оммёдо и вернуться в клан. Крики бы Аямэ проигнорировала, но сама ссора наверняка повлекла бы за собой слухи, а это могло повредить репутации клана, столь идеальной для окружающего мира.

      Аямэ казалось это забавным – во всей стране почитали Сайто, полагая их образцом для подражания, но внутри клан прогнил, как прекрасный внешне, но выеденный червями фрукт.

      Зал глициний – основной зал, в котором собирались глава клана, его семья, Совет старейшин и некоторые высокопоставленные оммёдзи, – уже был переполнен. Аромат благовоний, смешанный с запахами пота, дешевого и дорогого саке[23] и старческих тел, ударил по обонянию, и Аямэ едва не развернулась и не сбежала отсюда подальше, подхватив повыше полы кимоно. Сёдзи, выходящие на улицу, наглухо закрыли и запечатали талисманами с сикигами, чтобы ни одна живая душа не проникла внутрь и не услышала ничего лишнего.

      Как будто здесь хоть когда-то обсуждали что-то достаточно важное.

      Матушка с видом императрицы, снизошедшей до своих слуг, прошла через весь зал и с неожиданной для такого громоздкого наряда ловкостью и изяществом села позади отца. Оставшееся свободное место находилось по правую руку от главы клана, который нечитаемым взглядом смотрел на Аямэ. Судя по одежде – распахнутое на груди кимоно и запыленные хакама, – он не удосужился привести себя в порядок и пришел на собрание прямиком из додзё.

      В тишине, что воцарилась с ее прибытием, Аямэ просеменила к своему месту, мысленно проклиная всех, кто сейчас тихо посмеивался над ней. Сделать более широкий шаг в кимоно не представлялось возможным, так что она едва передвигалась, в то время как остальные – мужчины и несколько женщин – были в пусть и формальных, но удобных хакама. Неудивительно, что они позволили себе перешептывания и тихие насмешки над наследницей клана. Она все еще не могла понять, почему большинство до сих пор воспринимали ее только как неразумное и вспыльчивое дитя.

      Девушки, насколько Аямэ помнила, всегда ходили с чуть опущенным подбородком, но она не собиралась следовать этому правилу. Вскинув голову, чтобы смотреть на всех сверху вниз, Аямэ добралась до своего места и села настолько аккуратно, что даже мать не нашла бы в ее движениях изъяна. Стоило Аямэ устроиться, как разговоры вернулись, но она чувствовала на себе любопытные взгляды. И только один из них не раздражал.

      Хитоси был одним из немногих членов клана, кого она искренне ценила. Аямэ встретил знакомый изгиб кривой улыбки, навсегда застывшей на его лице из-за шрама, оставленного

23

Саке – традиционный японский алкогольный напиток на основе риса.