Академия Черной птицы. Бойся света. Стелла Так

вниз. Буквально. Она была выше меня минимум сантиметров на десять.

      – Не помню, чтобы тебе давали право говорить, демон. Да и в целом я не понимаю, почему у тебя еще есть воздух в легких. Я с радостью готова исправить эту ошибку, если скажешь еще хоть слово.

      Рана противно ныла, лезвие прожигало меня насквозь. Я попыталась вырваться, но она еще сильнее надавила на кинжал. Стиснув зубы, я приподняла голову и посмотрела ей в лицо.

      – Отойди от меня.

      Глаза Темпест сузились. Она шипела, пока вонзала лезвие глубже в мою плоть, на коже появились красные прожилки. Я с трудом удержалась, чтобы не закричать от боли, как вдруг Темпест рывком отстранилась от меня. Хватая ртом воздух, я сжала ладонь на шее и подняла голову. Перед собой я увидела спину Фалько, который закрывал меня от этой сумасшедшей. Его тень почти полностью заслонила мое тело.

      – Ты с ума сошла? Лиф – студентка Академии, обращайся с ней соответствующе, – огрызнулся Фалько.

      – Это я сошла с ума? – парировала Темпест, держа в руках раскаленный кинжал, горящий алым светом. – Пять лет! Прошло пять лет с тех пор, как я последний раз слышала о тебе. Ни звонка, ни письма, ничего, но я не лезла, слушала твою семью и ждала, пока у тебя пройдет эта… эта нелепая фаза бунтарства. «Ему нужно время, чтобы освоиться в строю и проявить себя в Ордене. Сначала ему нужно зарекомендовать себя в Ордене. Ему нужно найти свое место» – вот что они все говорили мне, и я приняла это. Я дала тебе ту свободу, которую ты желал, Фалько. Живи как хочешь, мне все равно, но это…

      На последнем слове она направила на меня свой кинжал и прищурилась.

      – Это выходит за рамки дозволенного. Хочешь, чтобы я считала это студенткой? Ты, должно быть, лишился рассудка. Надеюсь, это никто кроме меня не видел. Или ты забыл, что ждет экзорциста, обвиняемого в демонофилии?

      Я заметила, как Фалько напрягся, как стал выпускать воздух сквозь крепко сжатые зубы, а аура его потемнела чуть ли не до моего уровня. Он обхватил девушку за талию. От этого знакомого жеста, на удивление, во мне откуда ни возьмись проснулась ревность.

      – Наш, – прошипело что-то внутри. Будто Лор еще был в моей голове, только голос был другим: далеким, искаженным, словно эхо. – Он наш. Отрежь ей язык, выколи глаза, переломай ей все пальцы, один за другим, пусть она плачет, пусть она кричит… он наш, он наш, он наш, он наш, он наш, он наш…

      Голос с каждым словом становился громче и громче, готовясь вот-вот вырваться из моего собственного горла. Меня охватило такое чувство собственничества, что сухожилия напряглись в попытке наброситься на Фалько и высосать из него все за секунду.

      – Я знаю законы и правила Ордена, Темпест, – процедил Фалько.

      Мне приходилось активно дышать через нос, пытаясь заглушить слова в голове: «Переломай ей все кости!» Вдох-выдох, вдох-выдох, спокойно…

      Темпест тем временем с нескрываемым удивлением таращилась на экзорциста и продолжала говорить на повышенных тонах:

      – Ох, правда? Ни одно дело в мире не стоит того, чтобы