Академия Черной птицы. Бойся света. Стелла Так

на эту ситуацию с другой стороны: Лондон открывает нам двери для знакомства с огромным количеством экзорцистов, – попытался приободрить меня Крэйн. – Если нам нужна информация по Уне и тем, с кем она работает, то она будет там. Наш бывший Примус – не единственный. Корни Ордена гниют, и если мы выясним, с чего начать, работать станет намного легче.

      – Работать?

      – Конечно. Убить Уну, спасти мир, все дела.

      – Вот это план, конечно, у нас, – сухо заметила я.

      Крэйн удовлетворенно скрестил руки перед грудью и заявил:

      – Иногда лучшие планы – самые простые, милая Лиф.

      Я вздохнула и в этот момент почувствовала громкое урчание в животе. Меня уже тошнило от голода.

      – Спасибо, что рассказали мне обо всем, ребята, но не могли бы вы уйти?

      – Уверена? Я хотел предложить тебе напиться в баре, как в прошлый раз.

      – В следующий раз, правда, – я тяжело выдохнула, жадно впиваясь глазами в Арканум Крэйна, который волнами исходил из него. У меня пересохло во рту, а перед глазами возникли образы: я прижимаюсь к его губам и вот уже высасываю из него все до капли. Так не пойдет!

      Я рывком вскочила с кровати, спихивая толстое одеяло на экзорциста, и вбежала в ванную. Захлопнув дверь, я попыталась закрыться на щеколду, но пальцы не слушались. Поэтому я просто подскочила к раковине, включила дрожащими пальцами кран и плеснула ледяной водой себе на лицо.

      – Лиф? Что случилось?

      – Спасибо вам обоим, правда! Прошу, уйдите. Мне нужно побыть одной.

      На мгновение послышался шепот, после которого Зэро аккуратно спросил:

      – Лиф, может, тебе принести что-нибудь поесть?

      О боже! Поесть…

      – Я буду в порядке, спасибо, – выдавила я, глядя на свое уставшее отражение, по которому медленно стекали капли воды.

      Меня всю трясло от тошноты, я пыталась вглядываться в свои глаза сквозь разбитое зеркало, пока не заметила, что они стали буквально темнеть от голода. Все внутри кричало «Фалько», «Фалько!», но как я могу его звать, если мне теперь известно, что он помолвлен? Как я могу просить его? Каждый глоток причиняет ему боль. Я больше не могу обратиться к нему, хотя бы ради нашей общей безопасности. Должен быть другой способ насытиться, пусть мне и придется высасывать досуха лидериков.

      Я так крепко ухватилась за фарфоровую раковину, что по ней пробежала небольшая трещина. К своему облегчению, я услышала, как захлопнулась дверь. Ребята ушли, и я, опустошенная, рухнула на пол.

      Стянув с себя вонючую одежду, я подползла к ванне и открыла кран. В старых трубах зажурчало, прежде чем из них хлынула горячая, слегка ржавая вода. Я не стала ждать, пока она остынет или пока ее наберется достаточно, и просто залезла в нее. Боль от жара прокатилась по мгновенно покрасневшей коже, но я лишь прижала колени к себе и опустила на них голову, раскачиваясь по полупустой ванне взад-вперед, лишь бы не сойти с ума.

      Только бы не сойти с ума. Не из-за Фалько, не из-за Интенданта, не из-за Игр и уж тем более не из-за ста миллионов способов убить меня. Я глубоко вздохнула и принялась по крупицам