Легенды Лабиринта. Бескрайний лес. Сергей Тарасов

должая свое дело и краем глаза посматривая на беспокойно снующую рядом маму-зайчиху. Он не хотел начинать разговор при родительнице, чтобы не расстроить её ещё сильнее.

      – А почему у тебя нос маленький? – не унимался зайка, уверенный, что своим любопытством сможет избежать возможных расспросов о травме. – У медведей он больше. И лапы у них большие и ноги корявые.

      – Да, да. А ещё они едят маленьких зайчиков.

      Зайчишка на секунду оторопел, но, заметив веселье в глазах Хами-хама, задорно засмеялся.

      – Как видите, – обратился доктор к маме-зайчихе, – ребенок будет жить. Вы не могли бы принести мне попить.

      Долго упрашивать родительницу не пришлось. Благодарная мамочка тут же бросилась к ручью, чтобы набрать воды в поданную ей бутылочку.

      Хами-хама не хотел пить. Да и запас воды у него был. Но ему было нужно время, чтобы переговорить с сорванцом с глазу на глаз.

      Как только мама-зайчиха скрылась в низинке, Хами-хама пошел в наступление. Он по-доброму, но твердо оборвал болтовню пациента и пристально посмотрел ему в глаза. Этот взгляд говорил все что нужно, и зайчишка это понял.

      – За Крюком есть небольшой овраг. Мы там были. – Смутившись, пробормотал малыш.

      Хами-хама знал эти земли. Крюком местные жители называли резкий поворот реки, которая затем глубоко врезалась в землю, образуя по берегам крутые склоны. Местами они разрывались небольшими овражками и заводями. Но искать там было определенно нечего и даже для последних сорванцов эти места не таили в себе никакого интереса.

      – Зачем вы туда полезли?

      – Белёк сказал, что по ночам из оврага стоны слышатся. – Зайчишка проговорил это стыдливо, но в его голосе проскальзывали нотки азарта и нетерпения. Хами-хама еле заметно улыбнулся. Он был хорошо знаком с этим непреодолимым чувством жажды приключений и поиска тайн.

      – А Белек откуда знает?

      – А ему дед Барагоз сказал. Он частенько в ближайшей заводи рыбу ловит. А с недавнего времени перестал. Страшно, говорит.

      – Деду Барагозу страшно, а вам, значит не страшно? – удивился Хами-хама. Деда Барагоза самого боялись все дети в округе, от подножия Черных скал и до края Смрадного болота. Да и не только дети. К Деду Барагозу вообще старались близко не подходить. Никто не мог угадать, что старый бобр учинит в очередной раз.

      – Так это ж ночью стоны! А мы-то днём туда заглянуть хотели! Да и то глазком одним. Может там помощь нужна кому.

      Хами-хама нежно потрепал зайчонка по макушке. Он любил добрых детишек, которые готовы были прийти на помощь ближнему.

      – А Белек, значит, с Дедом Барагозом дружит?

      – Да нет. Он просто Бельку как-то на дороге встретился и как завопит: "Не ходите за Крюк, там в овраге утопленник поселился, по ночам стонет. Я туда больше ни ногой". – И ушел. А Белек сразу ко мне.

      – Ясно, герои. – Хами-хама услышал за спиной хруст веток, это мама-зайчиха возвращалась с водой. – К оврагу больше ни ногой! Если там кому-то нужна помощь, я помогу. А теперь беги!

      – Я скажу Бельку, – малыш вскочил на лапки и бросился в кусты.

      – Куда? – только успела воскликнуть мать.

      – С ним все хорошо. Ранка заживёт быстро. Спасибо за воду!

      Глава 2

      Хами-хама хотел сначала зайти к Деду Барагозу, но, хорошенько подумав, отказался от этой идеи. Он не боялся старого бобра, но визит в его хатку мог пройти по совершенно непредсказуемому сценарию. Можно было с одинаковой вероятностью попасть в гости к приятному хозяину, который не отпустит тебя до самого вечера, а можно было нарваться на дикого зверя, от которого по началу придется отбиваться палкой. И в том и другом случае это будет Дед Барагоз, и ни к тому, ни к другому Хами-хама попадать не хотел. Сражаться с бобром не было желания, а распивать чаи до сумерек не было времени.

      Солнце ещё не добралось до зенита, поэтому Хами-хама здраво рассудил, что может спокойно перекусить, набраться сил, подготовиться к походу, а уже затем отправиться изучать странный овраг.

      Как и все нормальные медведи, Хами-хама жил в берлоге. Конечно, он не был совсем обыкновенным медведем, какие бродят по Бескрайнему лесу поэтому берлога его была гораздо просторнее, и уютнее, чем пустые темные жилища диких зверей. Сложена она была из массивных стволов деревьев, тщательно замазанных глиной, так что внутри стены образовывали ровные поверхности с изредка выбивавшимися наружу спилами веток и неровно лежащими комлями. На южной стороне сияло большое овальное окно, днём дававшее достаточно света для всей берлоги. Здесь не было перегородок. Кухня, прихожая, гостиная с громоздким открытым камином, а также мастерская и хранилище уживались по соседству, плавно перетекая одно в другое. Только спальня Хами-хама помещалась на деревянном помосте, поднятом к сводчатой крыше. На помост вела крутая винтовая лесенка.

      Первым делом Хами-хама снял с подвеса в камине чайник. Камин топился каждый вечер, так как, несмотря на летние деньки, ночью в Бескрайнем лесу было прохладно. К тому же именно в нем медведь готовил