Ясное сердце. Кейт Ченли

выдыхаю я, сразу узнав ее по круглому лицу и большим глазам.

      Маи была моей личной служанкой до того, как Айлин поймала ее на краже. А за такое преступление обычно отрубают руку.

      Я чувствую укол совести, поскольку тогда поверила слову Айлин, а не мольбам служанки, заверявшей меня в своей невиновности. Хотя я все же не позволила отрубить ей руку, наместник дяди продал Маи торговцу прислугой.

      Неужели мы воссоединились в загробной жизни?

      Я уже собираюсь попросить у нее прощения, но Маи бойко подбегает ко мне и спрашивает:

      – Вам снился кошмар, госпожа?

      А затем оборачивается с поклоном:

      – Госпожа.

      Маи отступает, пропуская другую гостью, и мое сердце замирает. Я прижимаю к нему ладонь, взывая к небесам. Чего бы я только не отдала, чтобы увидеть ее вновь!

      Одно долгое великолепное мгновение я смотрю на маму, не веря своим глазам, и пульс бьется у меня в висках.

      Она встает подле меня, гладит по щекам и хмурится:

      – Я слышала, как ты кричала. Что случилось, синьар?

      Это ласковое обращение, которое я слышала лишь от родителей, окончательно сломило меня. Я обхватила маму за пояс обеими руками и расплакалась.

      – В чем дело, синьар? Ты меня пугаешь.

      – Я скучала по тебе, мам, – всхлипываю я в ответ.

      Она гладит меня по спине:

      – Глупышка. Мы же только вчера виделись.

      Не может быть. Я простилась с ней полгода назад. И никогда не забуду, как упала на колени перед ее разбухшим телом, выловленным из темного пруда. Неподвижным, холодным. Как обхватила бледное лицо ладонями и рыдала над ним, рыдала, пока не лишилась сознания от измождения и горя.

      Но сейчас она теплая, живая. Ее касания нежные, заботливые. Мне не хочется никогда ее отпускать. Я поднимаю взгляд и смотрю в мамино лицо – ясное, красивое, здоровое.

      Должно быть, мы все попали в рай, но почему мама и Маи ведут себя так, будто еще живут в прошлом? Покосившись на книгу, я вспоминаю, что читала ее по вечерам в первые месяцы после того, как мы с мамой переехали в дом дяди Йи. Почему она перешла в загробный мир вместе со мной?

      Я ловлю свое отражение в зеркале на туалетном столике. Щеки у меня еще немного пухлые, как в более ранней юности.

      Последние мгновения перед смертью мелькают в памяти.

      Я взмолилась о возможности все переделать, о втором шансе на жизнь. Ответом мне послужил слепящий свет, по телу прошла волна энергии.

      Сердце бьется чаще от невозможной мысли.

      – Какой сейчас год, мам?

      Она хмурится, но отвечает:

      – Сто пятый год, двадцать первый день месяца эр, династии Цзинь.

      И снова осматривает меня.

      Сто пятый год. От волнения у меня кружится голова. Неужели боги ответили на мои молитвы и отбросили меня на два года назад? В двадцать первый день месяца эр, когда прошло ровно две недели с нашего приезда в столицу, Цзиньси, и месяц с моего шестнадцатого дня рождения, когда я официально перестала считаться ребенком.

      Мама касается моего лба:

      – Как ты, синьар? Мне