Мастер сахарного дела. Майте Уседа

из кухни. При виде его она едва не потеряла сознание, но, по счастию – и Божьей милости – выстояла, несмотря на стучавшее с силой молота сердце, угрожавшее проломить ей грудь. На корабле она сутками напролет с ужасом представляла себе их встречу, страдая в одиночестве и ища у себя в голове подходящие слова, которые могла бы сказать, когда представится случай. И случай теперь стоял перед ней во всей красе.

      Сопровождаемая негодующим взглядом Мамиты Баси глубоко вздохнула и нетвердым шагом, вся подобравшись, подошла к двери. Не в силах предстать перед ним лицом к лицу, она остановилась позади Мар.

      – Это правда, Диего. Я здесь.

      От его хватки, казалось, шляпа вот-вот сломается. Баси поглядела на него с искренним любопытством. Он уже не был тем статным юношей, которого она встретила много лет назад: перед ней стоял сеньор с круглым животом, сгоревшим на солнце лицом и весь покрытый потом.

      При виде ее Диего так и врос в землю. Когда первое впечатление прошло, он шагнул в дом. Мар больше ничего не оставалось, кроме как отойти в сторону. Целую минуту он разглядывал Баси с головы до ног, будто пытаясь сопоставить сохранившийся в воспоминаниях образ с настоящим – и не мог.

      – Ты изменилась… Поправилась.

      Баси молчала, не в силах произнести ни слова и не осмеливаясь от страха разрыдаться и посмотреть ему в глаза. Вместе с тем ей хотелось его ударить, выплеснуть на нем ногами и руками всю причиненную ей боль.

      – Зачем ты приехала? – спросил Диего.

      Она глубоко вздохнула.

      – За тем же, что и ты. Работать.

      – Фрисия говорит, что ты горничная у доктора. Это так?

      – Так.

      Диего изменился в лице, но больше не произнес ни слова. Смахнув навернувшиеся на глаза слезы, Мар вмешалась в их диалог.

      – Вам предстоит многое обсудить, но сейчас не время.

      – Нет, сеньорита Мар, – возразила Баси. – Нам с этим человеком обсуждать нечего. Он давно сказал мне все, что хотел, и теперь его для меня не существует. Я два года относила по нему траур. И то слишком много чести. Как по мне, пусть он живет своей жизнью, а я – своей.

      – Но…

      – Этим все сказано, Диего, – кончила Мар. – А теперь у нас много дел. С вашего позволения…

      Мар указала ему на выход. Он медленно попятился, словно у него еще остались вопросы. Но Мар выпроводила его на крыльцо и затворила за ним дверь. Тогда ноги у Баси подкосились. Мар подхватила ее под одну руку, Мамита – под другую.

      – Ай, нинья Ма. Служанка-то ваша обалдела.

      Они перенесли ее на стоявшее в гостиной мягкое кресло. Баси рухнула в него, тяжело дыша, так что Мар показалась, что она вот-вот потеряет сознание.

      – Успокойся ты, ей-богу.

      – Воды, сеньорита.

      Одного взгляда Мар было достаточно, чтобы Мамита бросилась в кухню. Вскоре она вернулась со стаканом воды, который Баси залпом опустошила. Мамита глядела на нее нахмурившись.

      – Что у ва с насмотрщиком?

      – Муж он мне.

      Мамита вытаращила на нее глаза.

      – Ай, нет, вашим муже он быть не може.