Забытый полководец. Генерал армии Попов. О. С. Смыслов

на документальное изучение советско-японского конфликта в районе озера Хасан, именно побег начальника Дальневосточного управления НКВД Г. С. Люшкова (восточнее Хунчуня) через 59-й Посьетский погранотряд стал главным поводом к началу Хасанского конфликта. Он «привел Сталина в ярость, и, судя по всему, Кремль одобрил инициативу заместителя наркома внутренних дел Фриновского и начальника ГУ РККА Мехлиса "дать самураям по зубам"».

      Другой историк – Ю. В. Георгиев – считает, что к «агрессивным действиям» в связи с побегом Люшкова первой прибегла японская сторона, так как на основании показаний Люшкова они пришли к выводу, что советские войска на Дальнем Востоке превосходят их по своей численности и вооружению.

      Как пишет А. Почтарев, «во-вторых, учитывая явный "прокол" с переходом границы в полосе 59-го отряда, его командование трижды – 1, 5 и 7 июля запрашивало штаб Дальневосточного погранокруга дать разрешение на занятие высоты Заозерной, чтобы оборудовать на ней свои наблюдательные позиции. 8 июля наконец такое разрешение из Хабаровска было получено. Путем радиоперехвата это стало известно японской стороне. 11 июля на сопку Заозерная прибыл советский пограничный наряд, который ночью и оборудовал на ней окоп с проволочными заграждениями, выдвинув его на сопредельную сторону за 4-метровую погранполосу.

      Японцы тут же обнаружили «нарушение границы». В результате временный поверенный в делах Японии в Москве Ниси передал заместителю наркома иностранных дел СССР Стомонякову ноту своего правительства с требованиями "покинуть захваченную маньчжурскую землю" и восстановить на Заозерной "границу, существовавшую там до появления окопов". В ответ советский представитель заявил, что "ни один советский пограничник и на вершок не заступил на сопредельную землю". Японцы негодовали.

      И, в-третьих, 15 июля вечером на гребне высоты Заозерной в трех метрах от линии границы начальник инженерной службы Посьетского погранотряда Виневитин выстрелом из винтовки убил "нарушителя" – японского жандарма Мацусиму. В тот же день посол Японии в СССР Сигемипу посетил советский Наркомат иностранных дел и вновь в категоричной форме потребовал отвести советские войска с высоты. Ссылаясь на Хуньчуньское соглашение, Москва и во второй раз отвергла требования Токио.

      Через пять дней японцы повторили свои претензии на высоты. При этом посол Сигемипу заявил наркому иностранных дел СССР Литвинову, что "его страна имеет права и обязательства перед Маньчжоу-Го" и в противном случае "Япония должна будет прийти к выводу о необходимости применения силы". В ответ японский дипломат услышал, что "успешного применения этому средству он в Москве не найдет" и что "японский жандарм убит на советской территории, куда ему не следовало приходить".

      Узел противоречий затянулся».

      Маршал же Блюхер, как оказалось, допустил непростительную ошибку, направив на место происшествия комиссию, которая совершенно без труда установила: окопы, отрытые советскими