Игра в дракошки-мышки. Эльвира Плотникова

переспросила Алинари. – Крюком?

      – Глюком! То есть сном. Она думает, я ей снюсь.

      Дожил. Жалуюсь драконам, что меня не воспринимают всерьез.

      – А это выход, – прищурилась Манори. – После такой встряски Джейн решит, что ты снова ей снишься. Прозрачности добавь в иллюзию, чтоб уж наверняка. На случай, если она все же очнется до моего возвращения. Да не смотри ты так испуганно. Трудно помочь, раз уж ты все равно тут?

      – Не трудно.

      Смиренно склонил голову, соглашаясь с неизбежным.

      Перед уходом Алинари поцеловала Дженни и тепло мне улыбнулась, одними глазами. Словно сказала: «Знаю, ты позаботишься о моей девочке».

      Собственноручно надеру девчонке задницу, если она еще хоть раз ляпнет, что семья от нее отказалась.

      Приходил лекарь. Сменил раствор в капельнице, проверил состояние Дженни. Потом пришел еще раз, забрал систему и велел давать больше жидкости, когда пациентка проснется. На столе появился ужин – на двоих, как Алинари и обещала. И кувшин с пахучим напитком и запиской, привязанной к горлышку: «Давать Дженни вместо воды!» Манори же как сквозь землю провалилась.

      Признаться, я не выдержал и поел. Не захлебываться же слюной от потрясающих запахов жаркого! Думал, они и мертвого разбудят, но девчонка все спала и спала, разве что позу поменяла. Свернулась клубочком на боку и засунула кулачок под щеку. Я зажег ночник, устроился на полу, у изножья кровати и даже задремал, разморившись от сытой еды.

      – Бес?

      Приоткрыл один глаз и сладко потянулся. Пора возвращаться в образ. Проснулся я минутой раньше, услышав, как скрипнула кровать.

      – С пробуждением, крошка.

      Недоверчивый взгляд, прикушенная губа. Руки скользнули под одеяло. Помнит, что ее ударили ножом – проверяет.

      – Я сплю?

      – Или да, или нет. Одно из двух, – ухмыляюсь и протягиваю ей руку. – Хочешь проверить?

      Не хочет. Морщится и отодвигается в сторону.

      – Ты все же пришел за мной?

      Зловеще смеюсь. Мне совсем не хочется играть этот спектакль, но страшно подумать, какая головомойка меня ждет только за то, что я показался девчонке. К чему усугублять?

      – Скажи, Ян жив? – смотрит грустно, но с надеждой.

      Нет, с этим я тянуть не буду.

      – Да, жив. Твоя семья позаботится о нем. Не беспокойся.

      Радостно вспыхивает, и в этот момент она очень похожа на свою маму. Глупо, да? Они не родственники и принадлежат к разным видам. Но почти сразу Дженни вновь опускает голову и плечи.

      – Если это сон, то…

      – Я говорю правду.

      – Ты мой сон и говоришь то, что я хочу слышать!

      Упрямая! Это вызов? Я принимаю его, не подумав о последствиях.

      – Ах, так? Тогда слушай.

      Ехидно уставившись на девчонку, я выдаю самое длинное и неприличное ругательство, которое смог вспомнить.

      У Дженни лицо вытягивается от изумления, а потом она густо краснеет. Зато в глазах снова плещется радость.

      – Ты не сон, тогда и про Яна – правда, – сообщает она мне и улыбается.

      Я