Образ врага. Полина Дашкова

белого свитера, жесткое загорелое лицо.

      «Американец», – равнодушно отметила про себя Алиса, вежливо улыбнулась и посмотрела на часы.

      Максимка катался на этой дурацкой вертушке уже двадцать минут. Он уговорил купить сразу три билета, и карусельщик, дернув рубильник, уселся в своей будке, уткнулся в журнал, покуривал, прихлебывал пиво и, кажется, вообще не собирался выключать карусель.

      – А знаете, почему здесь так холодно? – спросил загорелый американец.

      – Нет, – буркнула Алиса.

      – Здесь так холодно потому, что я мечтал полежать на песке, понырять с аквалангом в Красном море, погреться на солнце. Я мечтал об этом почти три года. Именно поэтому так холодно. Мне не везет.

      «Нам с Максимкой тоже не везет, – лениво подумала Алиса, – мы тоже мечтали пожариться на солнышке в январе, поваляться на пляже. Мы здесь уже третий день, я выложила на эту поездку три тысячи долларов, почти все, что заработала за два месяца, а погода дрянная…»

      Она поднялась со скамейки, подошла к будке.

      – Извините, по-моему, пора уже выключать.

      – А? – встрепенулся карусельщик.

      Это был маленький, почти карлик, эмигрант из России.

      Сначала Алиса и Максим удивлялись, слыша повсюду русскую речь. Потом им объяснили, что, по статистике, каждый пятый израильтянин говорит по-русски.

      – Уже двадцать минут прошло, – напомнила Алиса.

      – Да ладно, – махнул он рукой, не поднимая глаз от журнала, – пусть мальчик покатается в свое удовольствие. Все равно ведь нет никого.

      – Ему плохо станет. Выключите, пожалуйста.

      – Как скажете. – Карусельщик пожал плечами, отложил журнал, неохотно вылез из своей будки. – А может, еще на чем желаете прокатиться? «Мертвая петля», «Сумасшедший паук», «Американские горки»?

      – Нет, спасибо.

      Карусель наконец застыла. Алиса бросилась к кабинке, чтобы помочь Максимке вылезти. Он был бледно-зеленый, чуть не упал, спрыгивая с высокой ступеньки. Голова у него, разумеется, кружилась, однако он отстранил мамину руку и тихо фыркнул:

      – Я сам. Не маленький.

      – Вы из России? Это ваш младший брат? – не унимался американец.

      Алиса с раздражением отметила, что, вероятно, парень слегка перебрал, ищет приключений и теперь долго не отвяжется. Почти никого на набережной нет, а ему охота пообщаться.

      – Сын, – ответила она и, обняв пошатывающегося Максимку за плечи, направилась к выходу из парка. Американец не отставал, шел за ними.

      – Что за тип? – спросил Максимка, кивнув на американца.

      – Понятия не имею. Есть хочешь?

      – Хочу. Но не здесь и не в отеле. Ты обещала, сегодня мы поужинаем в том ковбойском кабачке, у площади, где бедуинский рынок. Помнишь?

      – Далековато. Пойдем в отель, там полный холодильник еды.

      – Ты обещала…

      – Тогда давай на машине. Я промерзла насквозь, и у тебя уши ледяные. Кстати, надень, пожалуйста, капюшон.

      Скрипач