Образ врага. Полина Дашкова

тупо уничтожал профессионалов вермахта накануне войны. Как, кстати, и его приятель Сталин, который тоже расстреливал умных красных полководцев. Наш старик Адольф боялся, что кто-то окажется умней его самого, и верил лишь бреду шаманских заклинаний.

      – Но были не только шаманские заклинания. Была сильная армия, – не унимался Рикки. – Ты говоришь, он уничтожал профессионалов? Нет, он избавлялся от стариков, от слабаков, зараженных гнилой христианской моралью. Им на смену пришли новые, крепкие парни. У нас были танковые дивизии, железная дисциплина, нас вел вперед дух древних викингов. А магия давала веру в победу.

      – Нужна была победа, а не только вера в нее.

      – Но мы побеждали! Мы завоевали полмира! – тоненько выкрикнул Рикки и залпом выпил рюмку шнапса. – Мы создали великий «Черный орден», элитные войска СС, прообраз нового человека, настоящего, чистопородного, без примесей, и если бы… – Рикки поперхнулся и растерянно уставился на Карла, который заливался хохотом, прямо за живот держался, так ему было весело.

      – «Черный орден»… – повторял Карл, заикаясь от смеха. – «Союз специально отобранных нордических немцев»… Крошка Гиммлер закончил сельскохозяйственный техникум и был птицеводом. – Он перестал смеяться и заговорил шепотом, склонившись к розовому оттопыренному уху Рикки: – Гиммлер был агрономом-недоучкой. Он выводил элитную породу новых немцев, как бройлерных цыплят. Он создал племенной завод для немцев, огромный курятник, который красиво назвал «лебенсборн», источник жизни. Офицеров СС там скрещивали с отборными девками, и родившихся детей воспитывало государство по специально разработанной программе.

      – Ну и правильно, – энергично кивнул Рикки, – так и надо!

      – Ни фига, – покачал головой Карл, – рождались дебилы. Ублюдки рождались от этих элитных экспериментов. Пять тысяч детей великого рейха. Из них каждый пятый – умственно отсталый.

      – Это неправда, Карл, – Рикки даже покраснел, – это сионистская пропаганда, еврейско-славянская брехня! От офицеров СС, от чистокровных арийцев и ариек не могли рождаться ублюдки!

      – Это факт, Рикки.

      – В таком случае его надо скрыть, этот факт.

      – От тебя тоже? – хитро прищурился Карл. – Ты, Рикки, такой слабенький, нежный? Ты будешь плакать из-за чужих ошибок?

      – Я – нет. Но другие…

      – Вот другим ты можешь рассказывать сказки. А себе не надо.

      Карл и Рикки говорили очень тихо. Никому, кроме них двоих, этот сложный разговор уже не был интересен.

      – За Адольфа! Адольф был гений! – завопил пьяный Отто Штраус. – Он сумел создать образ врага. Ты сам говорил, Карл, что обязательно нужен враг.

      – Да, Адольф был гений, – спокойно кивнул Карл и, громко чокнувшись своей кружкой с остальными, опять заговорил только с Рикки, быстрым полушепотом: – Адольфу не хватало здорового цинизма. Он не мог самому себе просто и честно сказать: все дерьмо, и главное в этом дебильном мире – стать победителем. Без всяких там мистических теорий,