Я – снайпер. В боях за Севастополь и Одессу. Людмила Павличенко

второго курса Одесского мединститута, добровольно вступившей в РККА в августе, лечить меня, что дисциплинированная Лена исполняла с большой старательностью: давала болеутоляющие таблетки, ставила на печень холодные компрессы, кормила диетической пищей, то есть гречневой кашей, сваренной без жира. Но лучше, чем каша, помогли забота и внимание, которыми окружили меня однополчане в награду за приконченный вражеский пулемет. Они приносили гостинцы: сочные золотистые груши «бере» из сада, туалетное мыло и флакончики с одеколоном из отбитого у румын обоза.

      Командир роты тоже навестил меня.

      Лейтенант рассказал, что заносчивый человек с аксельбантом, подстреленный мной, оказался адъютантом самого диктатора Антонеску майором Георги Караджа. При нем нашли какие-то важные штабные бумаги, письма, фотографии и дневник. Майор писал о тяжелом моральном состоянии румынской армии, которая под Одессой столкнулась с яростным сопротивлением русских. Дневник передали в штаб Приморской армии, оттуда – в Москву, фрагменты из него опубликовала газета «Правда» в октябре 1941 года.

      Память об истории с пятью кленами на кладбище у селения Гильдендорф осталась у меня в виде серебряного портсигара с искусной чеканкой и гравировкой на крышке, имевшей изображение красивой женщины в роскошной шляпе с бантами и перьями. Андрей Воронин в тот день преподнес мне его в качестве трофея, найденного при убитом румынском майоре. Я нажала на кнопку замка, портсигар открылся, и мы увидели плотно уложенные в нем тонкие длинные коричневые сигареты. Я предложила их лейтенанту. Он отказался:

      – Я не курю. А вы давно курите, Людмила?

      – Нет. На фронте научилась. Иногда помогает снять нервное напряжение.

      – И часто оно бывает? – спросил командир роты.

      – Обычно после охоты, когда противник уничтожен. Находясь в засаде, я не испытываю никаких чувств. Просто жду и думаю о том, что винтовка сработает без промаха.

      – Думаете об оружии? – удивился лейтенант.

      – Конечно. Оружие для снайпера – предмет почти сакральный…

      Нашу беседу прервало появление Лены Палий. Она принесла три кружки с горячим чаем, щедро сдобренным медом (дар местных жителей доблестным бойцам РККА), и мы предались воспоминаниям о довоенной жизни. Андрей показал себя интересным собеседником и живо рассказывал нам об… Эрмитаже. Он любил этот музей, знал его коллекции, особенно – коллекцию скифского золота, изучением которой занимался его отец. Я в свою очередь рассказала, как после первого курса университета ездила на археологическую практику на раскопки около города Чернигова. Там при мне нашли железный сфероконический шлем Х века, много наконечников стрел и копий, фрагменты кольчуг.

      Жалею, что не могу нарисовать более подробный портрет командира второй роты Андрея Воронина. Недолго продолжалось мое с ним знакомство. Но он был ярким представителем того замечательного поколения молодежи, которое выросло в послереволюционные