Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 2. Ольга Константиновна. Татьяна Бронзова

      Ранним пасмурным утром в середине августа 1913 года Олечка вышла из вагона первого класса поезда Петербург – Москва и сразу попала в объятия своей знаменитой тетушки. Носильщик вынес за ней два тяжелых чемодана, погрузил на тележку, и в потоке других приезжих они двинулись на привокзальную площадь.

      – Бабушка захотела тебя видеть непременно сразу по приезде, так что сегодня в пять я устраиваю обед, – говорила Ольга Леонардовна. – Будут все наши. Твоя бабушка, твой дядя Володя с женой Элькой и Чеховы, живущие в Москве.

      – Ты имеешь в виду моего кузена Мишу? – обрадовалась Олечка.

      – И твоего кузена Мишу, и Ивана Павловича Чехова с женой и сыном Володей. Ты с ними не знакома?

      – С семьей брата Антона Павловича – нет, а вот с Мишей знакома.

      – Когда же ты успела?

      – А когда мне было семь лет. Мы тогда в Ялте отдыхали и были в гостях у Антона Павловича. Миша нам клоуна показывал.

      – О! Так это же так давно было! Он вряд ли тебя помнит! – засмеялась актриса.

      – Нет. Он должен помнить. Мы с ним за руку по саду бегали. Он должен помнить!

      – Какой же ты еще ребенок! Вот сегодня и посмотрим, помнит Миша, как ты с ним «по саду бегала», или нет.

      – А Мария Павловна будет?

      – Нет. Она еще в Ялте. В Москве появится лишь к концу ноября.

      Не позвала актриса на обед только мать Миши, Наталью Александровну Гольден-Чехову. Как она не была с ней знакома ранее, так к этому и сейчас не стремилась.

      Выйдя на привокзальную площадь, тетя с племянницей взяли извозчика и поехали на Пречистенский бульвар.

⁂

      Перед приходом гостей Оля готовилась целый час, выбирая, какое платье ей лучше надеть и как уложить волосы. И не столько потому, что хотела понравиться всем, сколько потому, что безумно хотела произвести впечатление на Мишу. При первой и единственной их встрече он отнесся к ней лишь как к маленькой девочке, но теперь-то она выросла, теперь он не только должен ее заметить, но и влюбиться. Как же иначе? Ведь она-то его любит.

      В итоге Ольга выбрала салатовое платье с круглым белым воротничком, волосы причесала, как обычно, на прямой пробор, прихватив их сзади зеленой лентой, но зато густые локоны спускались по спине почти до талии. Когда наконец-то, причесавшись и одевшись, племянница вышла из своей комнаты, Ольга Леонардовна даже всплеснула руками:

      – Да ты просто неотразима, дорогая!

      Первой приехала Олечкина бабушка, Анна Ивановна Зальца-Книппер. Она ахала и охала, любуясь своей внучкой.

      – Как же ты выросла, детка! Как похорошела! Я ведь тебя целых два года не видела.

      Следом за ней появились дядя Володя и тетя Эля, а за ними почти сразу – и семья Ивана Павловича Чехова. «Иван Павлович совсем не похож на своего брата», – невольно подумала Олечка, мысленно сравнив его с великим писателем. Ее кузен по линии Чеховых Володя учился на втором курсе юридического факультета в университете. Небольшого роста, с довольно приятным лицом и обезоруживающей улыбкой, он сразу располагал к себе.

      – Приятно с вами познакомиться, – смутившись, произнес он, когда Ольга Леонардовна представила ему петербургскую кузину.

      Олечка радостно протянула ему руку, и, коснувшись ее, Володя ощутил, как по всему его телу пробежала легкая дрожь. Юноша уже был влюблен. Сразу и бесповоротно.

      – Мне тоже приятно познакомиться с еще одним кузеном из семейства Чехова, – улыбнулась Ольга.

      Как только все поздоровались, обнялись и успокоились после прихода семьи брата Антона Павловича, Анна Ивановна нетерпеливо попросила:

      – Олечка, рассказывай дальше.

      Анну Ивановну очень интересовало то, как ее сын Константин стал дворянином и как царь самолично вручил ему саблю, и она все приставала к Ольге с расспросами. Анне хотелось вновь и вновь слушать эту историю, хотя сын во всех подробностях уже описал ей все это в своем письме сразу же после приема у государя. Олечка же с удовольствием рассказывала.

      – Так ты, выходит, теперь тоже дворянка? – поинтересовался дядя Володя, задумавшись о том, что дворянство его старшего брата может распространиться и на него.

      – Пока в Гербовник записали только отца, но обещали, что вскоре будет рассмотрен вопрос и о его семье.

      – В целом о семье, включая нас всех, или только о его жене и детях?

      – Я так поняла, что только о моей маме и о нас, – ответила Олечка.

      – И то хорошо! – воскликнула Анна Ивановна. – Как бы отец порадовался! Он так мечтал хоть породниться с дворянином, а тут такое… Я очень-очень горжусь своим сыном!

      – А мною? – лукаво спросила Ольга Леонардовна. – Я хоть и не дворянка, но тоже кое-чего добилась…

      – И тобой горжусь, и Володенькой! – протянула она руки младшему сыну. – Иди ко мне, милый. Все в восхищении от того, как ты пел вчера Радамеса в «Аиде». Вот только зачем ты взял псевдоним Нардов? Мне было бы более приятно видеть в афише нашу фамилию.

      – Хватит