Городские романсы. Амелия Харт

рижимая его к груди так, словно тот был последним сокровищем на земле. Медведь, по имени Мишутка (имя столь же оригинальное, сколь и любимое), был явно повидавшим виды воином. Одно ухо у него оторвалось в одной из бесчисленных битв, пуговичные глаза потускнели от времени, а плюш местами вытерся, обнажая неряшливую набивку. Но для Мишки Мишутка был не просто игрушкой. Он был другом, доверенным лицом, верным спутником во всех его приключениях.

      Напротив Мишки, скрестив руки на груди и сердито нахмурившись, стояла его пятилетняя сестра, Арина. У нее были длинные светлые волосы, заплетенные в две аккуратные косички, и большие голубые глаза, которые обычно сияли озорством, но сейчас метали громы и молнии. Арина была полной противоположностью Мишки – аккуратная, организованная и всегда знающая, чего хочет. И сейчас она хотела Мишутку.

      – Мишка, дай мне Мишутку! – выпалила она, протягивая руку и делая отчаянную попытку выдернуть медведя из объятий брата.

      Мишка лишь сильнее сжал Мишутку, его ямочки на щеках исчезли, сменившись упрямой складкой на подбородке.

      – Нет, – буркнул он, отворачиваясь от сестры. – Он мой. Я первый его взял.

      Арина топнула ногой. Ее маленькие туфельки издали глухой звук на ковре.

      – Это нечестно! Ты всегда его берешь! Я тоже хочу с ним поиграть!

      – А ты всегда играешь с моей машинкой, – огрызнулся Мишка, не отрывая взгляда от Мишутки. Он принялся поглаживать медведя по вытертой спине, будто пытаясь успокоить его.

      – Но ты сам мне ее дал! – возразила Арина, ее голос стал громче и обиженнее. – Ты сказал, что она тебе надоела!

      – Ну и что? Сейчас она мне опять нравится, – упрямо ответил Мишка. – И вообще, Мишутка сейчас занят. Мы с ним строим космический корабль.

      Он ткнул пальцем в кучу подушек и одеял, сваленных в углу комнаты. Это сооружение, по его мнению, было сложной моделью межзвездного крейсера.

      Арина посмотрела на эту кучу с презрением.

      – Это просто подушки! – заявила она. – Мишутке там скучно. Он хочет играть в дочки-матери со мной.

      – Нет, не хочет! – закричал Мишка. – Он хочет лететь в космос и сражаться с инопланетянами!

      Он поднял Мишутку над головой, имитируя взлет. Арина с завистью наблюдала за этим представлением. Ей действительно хотелось поиграть с Мишуткой в свою любимую игру, где он был ее послушным малышом, которого нужно было кормить кашей из песка и укладывать спать в картонной коробке.

      – Я буду аккуратно! – взмолилась она, смягчая тон. – Я обещаю, я не буду его пачкать.

      Мишка опустил Мишутку и посмотрел на сестру с сомнением.

      – Ты всегда так говоришь, а потом он весь в твоей каше! – напомнил он.

      Арина покраснела.

      – Это было один раз! – пробормотала она, отводя взгляд. – И вообще, он сам упал в кашу!

      – Ага, конечно, – усмехнулся Мишка. Он снова принялся гладить Мишутку, бормоча что-то ему под нос. Арина почувствовала, как внутри нее закипает гнев. Ей надоело, что Мишка всегда ведет себя так эгоистично. Она тоже хотела поиграть с Мишуткой, и она считала, что у нее есть на это полное право.

      – Если ты мне его не дашь, я расскажу маме! – пригрозила она, скрещивая руки на груди еще крепче.

      Мишка фыркнул.

      – Ну и рассказывай! Мама скажет, что я первый его взял, и она будет на моей стороне!

      – А вот и нет! – возразила Арина. – Мама любит меня больше!

      Мишка нахмурился. Это был подлый удар ниже пояса. Он знал, что Арина часто пользуется этим аргументом, чтобы добиться своего.

      – Это неправда! Мама любит нас одинаково! – заявил он, хотя в глубине души засомневался. Иногда ему казалось, что Арину и правда любят больше. Она была такая милая и послушная, а он всегда что-то вытворял.

      – А вот и правда! – настаивала Арина. – Она мне всегда говорит, что я ее маленькая принцесса. А тебя она называет “сорванцом”.

      Мишка почувствовал, как его щеки заливаются краской. Он не любил, когда его называли сорванцом. Ему казалось, что это значит, что он плохой.

      – Я не сорванец! – пробормотал он, отворачиваясь от Арины. – Я просто… активный.

      – Ага, “активный сорванец”, – передразнила его Арина. – Дай мне Мишутку, и я никому не скажу, что ты боишься темноты.

      Глаза Мишки расширились от ужаса. Это был еще один удар ниже пояса. Он действительно боялся темноты, и он очень не хотел, чтобы Арина кому-нибудь об этом рассказала. Особенно своим друзьям.

      – Откуда ты знаешь? – прошептал он, оглядываясь по сторонам, будто боялся, что кто-то подслушает.

      – Видела, как ты вчера ночью пробирался в нашу комнату, – ухмыльнулась Арина. – И ты держал в руках фонарик в виде единорога.

      Мишка покраснел еще сильнее. Фонарик в виде единорога был его самым большим секретом. Он никогда бы не признался, что использует его, чтобы отгонять чудовищ, которые, по его мнению, живут под кроватью.

      – Это не мое дело, – пробормотал