Право на ошибку. Татьяна Соболь

ы, лица вокруг расплывались, теряя четкость. Мир без мамы стал логической ошибкой, невозможным уравнением.

      Алиса перевела взгляд на портрет матери, установленный рядом с мемориалом – глаза, полные жизни, и та знакомая полуулыбка, с которой Елена Владимировна получала премию «Русский Букер» в прошлом году. Той же улыбкой она встречала и хорошие, и плохие новости, словно тайно радуясь всему, что подкидывала ей жизнь.

      Капсулу с прахом опустили в лунку. Алиса медленно подошла и бросила горсть земли. Совсем скоро здесь вырастет хрупкая березка. Мама очень любила деревья в «белых сарафанах» и завещала похоронить себя именно в биокапсуле.

      Когда похоронная процессия уже двигалась к выходу из мемориального парка, Строев догнал Алису и пошел рядом. Его дорогие туфли чавкали по размокшей дорожке.

      – Алиса Андреевна, примите мои искренние соболезнования, – его голос звучал приглушенно под шум дождя, но в нем отчетливо слышались деловые нотки.

      Девушка всхлипнула и молча кивнула, страстно мечтая только об одном – оказаться дома, закрыться в своей комнате, уснуть и хотя бы ненадолго забыть о всем этом кошмаре.

      – Не хотел беспокоить вас сегодня, но есть одно важное дело, которое не терпит отлагательств, – продолжил Строев. – Ваша мать участвовала в одном… инновационном проекте нашего холдинга. Завтра состоится презентация. Ваше присутствие, как правопреемницы, было бы очень желательно.

      – Какая еще презентация? – хрипло проговорила убитая горем девушка.

      – Это касается творческого наследия Елены Владимировны. И кое-чего большего, – на его лицо набежала тень загадочности. – Вы получите официальное приглашение сегодня вечером.

      Алиса лишь покачала головой и ускорила шаг, стремясь поскорее оказаться подальше от этого человека и его непонятных предложений. Она знала, что мать в последние месяцы участвовала в каком-то секретном проекте, но деталей не раскрывала. «Это избавит тебя от необходимости отвечать на вопросы, если что-то пойдет не так», – сказала она тогда, отмахиваясь от расспросов дочери с той же беззаботностью, с которой всегда говорила о трудных темах.

      Только после смерти матери Алиса узнала, что это было их последнее лето вместе. Елена уже знала свой диагноз, но скрывала его, желая подарить дочери последние безоблачные воспоминания.

      Дождь хлестал по лицу, смешиваясь со слезами. Сквозь шум Алиса услышала обрывок разговора двух пожилых женщин, которые шли немного позади, прячась под одним зонтом и даже не пытаясь понизить голос:

      – Говорят, Леночка оставила незаконченную трилогию. Вот это настоящая трагедия! – сокрушалась первая, нервно постукивая по экрану планшета, где, судя по мелькавшим обложкам, она просматривала библиографию Елены Соколовой.

      – Я всю ночь рыдала, когда узнала. Третья часть была анонсирована на следующий год! Теперь никогда не узнаем, чем все закончится, – вздохнула вторая и тут же оживилась: – Слушай, а может, издательство найдет кого-нибудь, кто допишет за нее? Как с Робертом Джорданом было.

      – О, это было бы прекрасно! Лишь бы стиль выдержали. А то знаешь, душа требует завершения…

      – И не говори. Как подумаю, что мы никогда не узнаем, кто же убил профессора Ленского в "Зимних снах"…

      – А я слышала, Соколова оставила черновики. Может, хоть там есть подсказки?

      Алиса резко обернулась, чувствуя, как к горлу подкатывает комок гнева. Эти женщины стояли в десяти шагах от свежей могилы ее матери и обсуждали персонажей книг, как будто автор была не живым человеком, а просто машиной, производящей истории для их развлечения. Если бы они только знали, как мама мучилась над этой трилогией. Как иногда готова была все бросить, но упрямо продолжала.

      Глава 2.

      Три дня спустя Алиса стояла в задних рядах огромного конференц-зала научно-технического центра холдинга «Заслон». Высокие потолки, стеклянные перегородки и фуршетные столы с изысканными закусками создавали атмосферу торжественной презентации. Элитная публика – издатели, критики, журналисты – сидели в удобных креслах, бросая возбужденные взгляды на затянутую черным бархатом сцену.

      Алиса не хотела приходить. Но приглашение от Строева, доставленное курьером вчера вечером, не оставляло выбора: «Ваша мать хотела, чтобы вы были среди тех, кто увидит результаты ее последнего проекта».

      Свет в зале начал постепенно гаснуть. Гомон стих, и публика потянулась к расставленным полукругом креслам. На сцену поднялся Игорь Васильевич Строев – элегантный костюм, безупречная осанка и фальшивая улыбка человека, выступающего с заготовленной речью.

      – Дамы и господа! – его голос разнесся по залу через десятки скрытых динамиков. – Сегодня мы присутствуем при историческом событии – рождении новой эры в истории литературы и технологий.

      По залу прошелестел возбужденный шепот.

      – Издательство "ЛитЭхо" всегда стремилось не просто публиковать нейрокниги, но сохранять культурное наследие для будущих поколений. И сегодня, благодаря гению наших инженеров и смелости великой