Жажда. Вадим Панов

нет, ну я просто… не могу поверить, что Смирнов только-только в камере сидел, а тут уже… всё, каюк… – промямлил бедняга.

      – Не можешь поверить, могу организовать тебе пропуск в морг, – поморщился Брагин. – Посмотришь на него во всей красе…

      – Не надо.

      – Тогда заканчивай ходить вокруг да около, Емельянов, – чуть жёстче велел подполковник. – О чём ты хотел сказать?

      – По телефону?

      – Что Гамбулов вёл себя странно?

      – Да.

      – Я помню. – Мало ли куда человек торопился после службы? Повод для подозрений есть, но слабый, поэтому Брагин продолжил наседать: – Дальше!

      – Что дальше?

      – Кроме того, что Гамбулов слишком торопился сегодня, что ещё можешь о нём сказать?

      – Ну… – Василий снова сглотнул. – Я потом подумал, что вообще не знаю, что происходило в туалете.

      Брагин молча взялся за рапорт и отыскал нужное место – это обстоятельство Емельянов упомянуть не забыл. Перечитал внимательно. Прищурился. Предложил:

      – Продолжай.

      – Может, он, Смирнов то есть, ляпнул Игорьку что-то обидное, а тот и…

      – Что «и»?

      – Ну, того… – Василий облизнул губы. – Побил…

      – Гамбулов так сказал? – тихо спросил подполковник.

      – Нет, – мотнул головой Емельянов. И тут же добавил, не удержался: – А надо, чтобы сказал?

      «Надо было, чтобы он избил до полусмерти тебя, – угрюмо подумал Брагин. – И выбросил где-нибудь на помойке…»

      Однако вслух он произнёс иное:

      – Придумывать ничего не надо.

      И Василий молниеносно сориентировался:

      – Нет-нет, ничего такого Игорёк не говорил! Я просто… предполагаю…

      И глаза выкатил, демонстрируя предельное рвение.

      – Бери рапорт и марш к Голубеву! – велел Брагин.

      – Есть.

      – Исполняй.

      Брагин откинулся на спинку и устало вздохнул.

      «Неужели действительно сердце? Так совпало, как сказал Литвинов… Неужели?»

      В прошлом году от него непостижимым образом ускользнул Бугай – исчез, вырвавшись из кольца окружения, и, видимо, залёг где-то на дно. Как это случилось, Брагин не понимал до сих пор и потому к поимке Филина подошёл предельно внимательно. Расследование провёл блестяще, лично уговорил Шевченко на сложную операцию по внедрению Леры Сулиной в фирму, где работал подозреваемый, месяц «пас» его, взял практически с поличным… И вот, когда казалось, что маньяку уже не вырваться, он берёт и помирает.

      Скоропостижная смерть Филина заметно усложняла дело. И полбеды, что чистосердечного от него уже не добьёшься; куда хуже, что имеющиеся улики доказывают его причастность лишь к пяти из восьми убийств, а информацию о подельнике Смирнов унёс в могилу. И как теперь искать того, о существовании которого никто не подозревал, Брагин не знал.

      «Ладно, – вздохнул он, открывая папку с делом Филина. – Для начала надо довести до конца то, что можно, а потом уже двигаться дальше. Глядишь, мамаша и бывшая жена чего расскажут… О сомнительных друзьях-приятелях, например…»

*