Как мы пережили войну. Народные истории. Леонид Юзефович

«Балтийское небо», и вспоминала, как она с бидончиком ходила пешком зимой за водой.

      Когда родители рассказывали о блокаде, в интонациях не звучало никакого пафоса, героизма. Как-то просто, обыденно. Да и вспоминали вслух не очень часто, только мама при этом плакала.

      Рассказывали о блокаде редко, но я чувствовал, что она с ними присутствует постоянно.

      Я думаю, что блокада всю жизнь была для них как бы мерилом ко всему, что происходило вокруг, в любые времена.

      Медали моих родных «За оборону Ленинграда» теперь хранятся у меня.

      Если имена моих родных упомянут в книге о блокаде, я буду счастлив. Они это заслужили, да и память для потомков.

      Колобов Владимир Владимирович

      «Когда живое все от взрывов глохло…»

      Екатерина Михайловна Назаренко – жительница блокадного Ленинграда, которая все 900 дней провела в голодном городе. Когда мы пришли к ней в гости, первое, что она спросила: «Вы голодны? Проходите на кухню».

      Напоила сладким горячим чаем с бутербродами и печеньем и только после этого начала свой неторопливый рассказ.

      Собственные воспоминания перемежались со стихами Ю. Воронова. Изредка Екатерина Михайловна останавливалась, чтобы вытереть слезы и глубоко вздохнуть…

      …Что может помнить о тех трудных днях ленинградской блокады 6-летний ребенок? Но, похоже, память детская такая цепкая, что самые яркие и тяжелые события врезались в нее на всю жизнь, и забыть это уже невозможно… Страшное, конечно, было время, вспоминать о нем очень, очень тяжело, но и не вспоминать невозможно. Я гоню от себя мысли, хочу забыть эти годы, но забыть никак не могу, никак. Вот ложусь спать, и до трех-четырех часов ночи все эти картины возвращаются, возвращаются… Эта боль осталась, и нет сил забыть, выгнать из себя воспоминания.

      Хлеб

      Забудет ребенок за малостью лет

      Блокадные голод и холод,

      Но врежется в память из множества бед

      Особенно острый осколок…

      Наша семья жила в двухэтажном деревянном доме на Крестовском острове, там и застала нас война. Мама умерла, когда мне исполнился 1 год, с рождения воспитывала меня бабушка, папина мама. Еще с нами жила моя крестная – родная дочь моей бабушки, моя тетя. Вот так мы и жили втроем.

      В начале войны были введены карточки, но 8 сентября 1941 года случилось страшное. В Ленинграде находились так называемые Бадаевские склады, где хранился запас продовольствия и всего прочего для населения. Эти склады были полностью уничтожены немцами. Началась блокада, эвакуация, и прежде всего спасали детей. Мы тоже поехали на вокзал, но дорога оказалась перекрытой, и нам пришлось вернуться обратно.

      Голодное было время, холодно очень, морозы достигали 42 градусов. Отопления не было, дров не было, электричества не было, канализация не работала, транспорт, как шел, так и остановился, – город жил на выживание,