Как мы пережили войну. Народные истории. Леонид Юзефович

о том, что мама погибла и мы остались одни. Соседка, увидев меня плачущей у дверей дома, пригласила к себе и даже предложила кусочек хлеба. Есть хотелось страшно, но в голове вертелась мысль, что хлеб придется отдавать, а неизвестно – будет ли он у нас, и я отказывалась, говоря, что сыта. На счастье, тут появилась мама, живая и здоровая. Оказалось, она была командирована в центр города, попала под обстрел и оказалась в бомбоубежище, откуда ее долго не выпускали.

      В 1944 году после снятия блокады бомбежки и обстрелы прекратились, а скоро и война подошла к концу. Хорошо помню День Победы в мае 1945 года. Был теплый и солнечный день, и казалось, что после такой войны и такой победы будет бесконечный мир и сплошное счастье. Очень этого хотелось.

      Петрова Мира Александровна, 1935 г. р.

      Мы с мамой выжили, потеряв всех родных

      Я родилась в 1936 году в Ленинграде.

      Когда началась война, мы жили на Геслеровском проспекте в квартире, где было две семьи.

      Моя: папа – Писаров Михаил Федорович, мама – Погодина Наталия Николаевна и двое детей – я и мой брат Костя, 1940 года рождения.

      Вторая семья – это семья сестры моей мамы: Петр Васильевич Дежорж, его жена Антонина Николаевна и два сына – Николай и Лев.

      Так случилось, что мы остались в блокадном Ленинграде. Отец ушел на фронт, а в ноябре мы получили известие, что он пропал без вести. И до сих пор о нем ничего не знаем.

      Начался холод, голод, как у всех ленинградцев. Мы поселились в одной комнате, поставили буржуйку; на нее клали кирпичи, чтобы их положить в постель для согревания.

      Мой маленький братик, только начавший говорить, произносил целую речь по вечерам: «Мама, пич (кирпич) к ненькам (ножкам)». В комнате темно, окна занавешены, все теплое клали сверху на одеяла.

      Света (слева) с мамой и братиком

      Воды в водопроводе не было, а над туалетом выросла гора льда и не таяла.

      Рано утром мама уходила отоваривать хлебные карточки. И вот однажды она вышла из дома, и ее внимание привлек труп человека, лежавшего на рельсах метрах в 200 от нашего дома. Ей показалось что-то знакомое, и она подошла. Ужас! Это был ее племянник Левушка 16 лет, он был мертв, раздет до нижнего белья и даже кончик носа примерз к рельсам.

      Левушка окончил 9 классов и поступил в военное училище, откуда на воскресенье приходил домой. Но в тот день он немного не дошел до дома. Мама ничего не сказала сестре, а та была уверена, что ее сын жив.

      В январе из Ленинграда эвакуировалась сестра Антонина и ее сын Николай. Но в дороге она умерла, а Николай выжил. Он не вернулся в Ленинград.

      Моя мама по профессии учитель, и поэтому в начале 1942 года ее взяли на работу в детский дом. Вместе с мамой и я находилась в детском доме, а вот братика не разрешили взять и направили в детские ясли. Иногда я и мама приходили проведать Костеньку. Шли пешком с Охты на Петроградскую сторону навещать малыша. Однажды, когда мы шли по Свердловской набережной, где стоял транспорт, занесенный снегом, лежали