Расколотое небо. Кори Маккарти

почему появился третий «Стрикер». «Феникс» не вражеский. Он был настроен на ту же частоту экстренной связи.

      Пилот ответил на призыв их спасти.

      6. По нулям: Потеря радио- или визуального контакта

      Пиппин обнаружился у них в комнатушке. С измученным видом он валялся на нижней койке. Когда Чейз вошла, он стянул с головы громадные наушники – и из них загрохотала классическая музыка.

      – Что было с Кейлом?

      – Он ничего не захотел говорить, но, прибегнув к дедукции, я выяснила, что кем бы «Феникс» ни был, он не вражеский. Диспетчерская его вызвала. Там решили, что мы падаем.

      – И как это они могли сделать такую ошибку? – съехидничал Пиппин.

      Усталость накатила на Чейз. Летать – это одно, а вот разбираться с чужими эмоциями, даже с эмоциями Пиппина, было для нее мучительно трудно, хоть ей и не нравилось в этом признаваться. Дело было тонкое. Пиппин держался так отстраненно и холодно из-за чего-то важного. Она понимала, что ей следует действовать с оглядкой, но когда он попытался спрятаться под своими наушниками, она взяла и села прямо на него.

      – Ты странно себя ведешь с того момента, как мы увидели третий «Стрикер».

      – Ты вся мокрая!

      Он столкнул ее с себя.

      – Случайно вышло в душевой.

      Пиппин выгнул бровь, заставив ее почувствовать себя виноватой. Это удавалось только ему – и она такого не любила.

      – Бунтарь? Или мы его уже кем-то заменили?

      – Бунтарь, но спасибо тебе. – Она стала расшнуровывать ботинки, чтобы не смотреть на Пиппина. Та волна адреналина, на которой она отправилась из кабинета Кейла в рекреацию, а потом в мужскую раздевалку, стремительно уходила. На ее место вползала тишина. – Я застукала Сильф за попыткой уничтожить Тэннеру лицо в рекреации. Он болтал о нас с Бунтарем.

      – Тэннера отчислят, если он не возьмется за ум, – сказал Пиппин. – Ты об этом тревожишься?

      Чейз кивнула. Неужели она ранила Тэннера настолько сильно, что он готов бросить академию? Она потерла лицо.

      – Такое чувство, будто смотрю, как он разбивается и горит.

      – В каком-то смысле это так и есть. – Взгляд Пиппина был жестким и мрачным. – Тебе не стоило с ним играть. Его чувства к тебе были настоящими.

      – Я не играла, но у меня действительно такое ощущение, будто я застряла на карусели. Одни и те же проблемы, снова и снова. – Чувство вины обрушилось на нее лавиной. – Бунтарь сказал, что меня любит. Уф!

      – А ты ему ответила, что он тебя не знает?

      – Откуда ты…

      – Ты всегда так отвечаешь. Послушай, у меня идея: а почему бы тебе не дать ему тебя узнать?

      – Я ему не доверяю. – Она ожидала, что Пиппин скажет что-нибудь ехидное, но он промолчал. – Может, мне просто приходится так делать. Чтобы забыть о приближающейся проверке и прочем. Кейл понимает.

      – Уверяю тебя: Кейл не понимает твоих любовных побед. – Пиппин перелистнул страничку своей записной книжки. – И эпизоды, когда тебе «приходится так делать», становятся все хуже.

      Возможно, он говорил о Тэннере или Бунтаре, но ей показалось, что он имеет в виду нечто большее.

      – Пип,