Навязанная жена. Единственная. Татьяна Серганова

на новом месте ведьмы не торопились делиться своими знаниями. Поселились в самом темной чаще, в самом глухом и отдаленном болоте. А потом и вовсе закрыли его от посторонних глаз. Обычный человек или маг какой слабый будет неделями ходить рядом, а тропинку заповедную не найдет. Лишь ведьма сможет обнаружить доступ в священные земли. Лишь та, которая равна им. Я себя равной никогда не считала, – мягко улыбнулась женщина. – Но в болота собиралась. Хотела узнать, как дар свой вернуть и что делать. Хотя и страшно было. Все говорили, что та, что войдет к ним – никогда не вернется назад. Навеки будет принадлежать своим сестрам.

      Подавшись вперед, она неожиданно призналась:

      – Я ведь даже котомку собрала, когда совсем невмоготу стало. А не смогла.

      – Не каждая решится на такое.

      Уж я-то ее понимала. Сама сбежала от семьи в неизвестность, лишь бы обрести себя настоящую.

      – Меня Омир остановил.

      – Омир? – переспросила я.

      – Муж мой, – смущенно ответила Бруна. – Мне двадцать два было, а ему только восемнадцать исполнилось. Молоденький совсем, но уже настоящий мужчина. Сильный, крепкий. Настоящий сын кузнеца, который с младенчества был приучен к тяжелому труду. Да на него все девчата заглядывались. А он… он меня выбрал. Я ж до конца не верила, когда Омир к нам домой пришел и попросил у батюшки руки моей. Думала шутит. А нет. Люба, говорит, ты мне. Жить не могу, спать не могу, своей хочу видеть.

      Я не смогла удержаться от улыбки.

      – И ты согласилась?

      – Почти. Девять месяцев отказывалась. Злилась, кричала, даже магией пугала. На что ему такому молодому и красивому жена ведьма. А Омир не слушал. Смотрел на меня и улыбался. Говорил, что все равно его буду. По весне и мать его ко мне пришла. Тогда-то я и сдалась. Поженились мы, трое сыновей у нас. Все нейтральные маги, – с гордостью произнесла женщина. – Ни один темного дара не получил. И я вот думаю, может моя в том вина. Не только себя силы лишила, но и детям судьбу поменяла.

      – Судьба сама знает, кому и что давать, – отозвалась я и спросила, возвращаясь к волнующей теме: – Значит никто и никогда не возвращался из ковена?

      Бруна хотела кивнуть, а потом снова замялась.

      – Может сказки то, а может нет…

      Я терпеливо ждала, когда она наберется смелости, подберет слова и продолжит.

      – Говорят, что одна ведьма однажды ушла из ковена.

      – Правда?

      – Давно это было. Да и неправда может. Когда ведьмы поселились на болоте, тогда только-только ворота закрылись от Разлома спасаясь… до того, как навели они морок и скрылись от глаз людских, одна темная ведьма… из пришлых отказалась от сестер и ушла.

      У меня невольно сбилось дыхание.

      Неужели? Не может же такого быть?

      – И что это за ведьма была? – сжимая кулаки от волнения, спросила я.

      –Не знаю. Имени ее не сохранилось. Но историю ее помнят до сих пор. Ее любят девушки на посиделках рассказывать.

      – И о чем же эта история?

      – О любви, конечно, – отозвалась Бруна. –