Навязанная жена. Единственная. Татьяна Серганова

край кровати, тихо спросил:

      – Поговорим?

      Я спокойно встретила его взгляд.

      – Если ты ждешь извинений, то их не будет, – проронила также тихо, но твердо и поправила одеяло. – Тогда в лечебнице я сказала правду. Не жалею. Ни капли. Я должна была попробовать его спасти.

      Во время произнесения речи я гордо подняла голову и даже улыбнулась. Пусть знает, что темные ведьмочки не сдаются. В ответ я ждала раздражения, крика, обвинений, возможно даже угроз, но их не последовало.

      – Ты чуть не убила себя, – устало заметил Рейган.

      – И что? Подумаешь, проблема. Лишился бы ненужной жены, а вместе с ней и досадных проблем, – буркнула я, подозрительно покосившись на него.

      – Я никогда не желал тебе вреда, Франческа, – вздохнул он, слегка покачав головой. – И тебе это прекрасно известно.

      Я лишь неопределенно пожала плечами, не соглашаясь и не отрицая, делая вид, будто мне безразлично. Хотя мы оба понимали, что это не так.

      Разговор не клеился, а мне между тем безумно хотелось знать, что будет дальше. Рейган выполнит свою угрозу и лишит меня памяти? Тогда зачем разводить со мной беседы? Собрался продлить мои мучения, подарив призрачную надежду, а потом, когда я поверю, безжалостно обрежет мне крылья?

      – Как Келвин?

      Прежде чем все случится, мне хотелось знать, удалось ли спасти жениха Бекки или все мои старания оказались зря.

      – Идет на поправку. У тебя получилось невозможное. Ты исцелила обреченного на смерть светлого чародея.

      – Ты ошибаешься. Я не целительница, – тут же возразила я, – и лечить не умею.

      – Тогда что же ты сделала? – поинтересовался Рейган.

      Сказать или нет? Я все еще не понимала, чего он добивается и как себя с ним вести. Особенно теперь, когда узнала секреты таинственной страны.

      – Убрала то, что убивало его, остальное сделала Селения. Она очень талантливая целительница.

      Порывалась еще добавить, что она хороший человек и не стоило ее выгонять, но успела вовремя прикусить язык. Сказать это – выдать Густава. Ведь, находясь без сознания, я не могла об этом узнать.

      – То есть ты действительно видишь, что убивает наших магов и травит землю? – уточнил Рейган, внимательно глядя на меня.

      И я не выдержала. В конце концов, всему есть предел!

      – Слушай! – выкрикнула, уже практически не сдерживаясь. – Может, хватит? Я прекрасно понимаю, что нарушила наше соглашение. Мне стало известно о червоточине, о раненых, о драконе. Я осознаю последствия своих действий! Так что хватит этих разговоров и непонятных взглядов. Давай, наказывай, лишай меня памяти.

      Рейган ничего не ответил. Просто сидел боком на краю кровати, скрестив руки на груди, смотрел на меня и ни слова не произносил. И чем дольше смотрел, тем сильнее я нервничала.

      – Что? – выпалила я, нервно смахнув прядь с лица. – Что ты так смотришь? Радуйся, я же призналась в нарушении договора.

      – Верховный синклит рассмотрел твое прошение.

      Столь неожиданное заявление заставило