Ложь. Анастасия Пименова

отвечаю на его вопрос, – я думала, что ликторы даже спят в своих этих плащах.

      Последние слова заставляют его улыбнуться, когда Зейн достает всё из того же шкафа свернутый запасной матрас, который разворачивает и кладет на пол.

      – Возможно, кто-то так и делает, но я предпочитаю не забывать носить и обычную одежду.

      – То есть кто-то правда может спать в плаще?

      – Да.

      – Но это же неудобно… наверное, – произношу, оставляя чашку с недопитым пока чаем на тумбе. – Я слышала, что ваша одежда сделана из какой-то специальной ткани, позволяющая не ощущать холод и сохранять тепло, а также не перегреваться в жару, но чтобы спать… Это новая информация.

      – Да, форма ликторов выполнена из специального волокна, которая ощущается будто вторая кожа. Поэтому мы не замечаем разницы в температуре воздуха, находясь в любой точке мира.

      – Жаль, что это волокно используется только в вашей одежде. Обычным людям тоже пригодилось бы нечто подобное.

      – Мне известно, что некоторые люди снимают с трупов ликторов одежду и переделывают её для себя.

      Я поморщилась, хоть и понимаю, что это весьма разумно. Также должно очень повезти, чтобы наткнуться на труп ликтора. За всё время, что я провела за пределами квадранта, то не встречала мертвого ликтора. Да, Зейн был на грани, но… мне бы не пришла мысль в голову снять с него одежду, в случае его смерти.

      Зейн выключает свет и ложится на матрас, а я опускаю голову на подушку, понимая, как тут непривычно тихо. В комнате, где я жила до этого, то постоянно слышала чужое дыхание женщин, а тут… будто парень вовсе не дышит.

      – Как думаешь, Ашер мог позабыть о моем существование? – задаю вопрос спустя время, но очень тихо на случай, если он уснул.

      Сначала ответом мне служит тишина и даже кажется, что Зейн и правду уснул.

      – Это вряд ли, Эйви.

      Я поджимаю губы, когда он озвучивает то, что уже давно крутится в моих мыслях.

      – На что ты согласилась тогда? – вот он и задает вновь этот вопрос.

      – Я… не могу сказать.

      – Я попытаюсь помочь, если буду знать, что это, Эйви, – его голос тихий и спокойный, но также твердый, вселяющий уверенность. – Ты не рассказываешь всего, что было в Грёзе, я понимаю это. Но я всё равно буду ждать, когда ты будешь готова, чтобы рассказать всё.

      Мои губы дергаются в подобии улыбки, потому что мне приятны эти его слова. Они где-то теплом отражаются в груди.

      – Если вернется О’Нил и мы расскажем ему, что Ашер что-то задумал, то… мужчина может сделать ему что-то?

      – Как я и говорил ранее, то Ашер любимчик О’Нила, но… – Зейн замолкает на доли секунд. Слышу, как он переворачивается, – но если мы достанем доказательства того, что Ашер что-то замышляет, то его отстранят в лучшем случае.

      – А в худшем?

      – Убьют.

      Я ничего не почувствовала, когда Зейн произнес последнее слово вслух.

      Я ненавижу этого ликтора. И я бы соврала, если бы сказала, что не желаю ему смерти. Нет… Именно этого и желаю, но держу все