Кирасир. Двуглавый Орёл против турецких стервятников. Василий Панфилов

Берген. Здесь были подписаны документы о создании гвардии – «Серые волки», армии (на основе егерей и кирасир), милиции и ополчения. Затем торжественно их зачитали, и горожане разошлись, довольные зрелищем.

      Впрочем, разошлись не все…

      – Гвардию, армию и милицию – понятно, – гудел бургомистр, – а ополчение? Чем оно от милиции-то отличаться будет?

      – Что такое милиция, вы уже поняли.

      – Поняли, ваша светлость, дело хорошее.

      – Ну а ополчение – это добровольцы, которые прошли какую-то подготовку, но не имеют возможности приобретать оружие за свой счёт, как и времени на регулярные тренировки. При необходимости им будет выдано оружие из городских арсеналов или же избытки, имеющиеся у бюргеров. Выступать они будут в качестве помощников милиционеров и под их началом. Ну и, само собой, в ополчение смогут записаться только люди добропорядочные, пусть даже и небогатые.

      Толстяк бургомистр слушал, слегка склонив голову набок и сложив руки на объёмистом животе. Толстая, глуповатая физиономия выражала одобрение. Если бы принц не знал, что Дитрих окончил в своё время университет и позже заработал неплохое состояние, мог бы принять его за провинциального простака-обжору…

      В Петербург отплывали на люггере. Пусть и не верх комфорта, но быстро и, что немаловажно, – при необходимости можно удрать. Учитывая недавнее покушение, лишней такая предусмотрительность не казалась никому.

      В порту их уже ждали кареты – служащие порта издали разглядели грифона на флаге и послали гонца во дворец. Ехали зевающие, помятые и, чего греха таить, – попахивающие. Люггер может похвастаться скоростными качествами, но никак не комфортом, а уж когда пассажиров переизбыток, так и вовсе.

      – Папа! – влетел ему в ноги маленький Богуслав и затараторил с ходу: – А мне мама сказала, что вырос я, мерила…

      Подхватил сына правой рукой, левой обнял подошедшую жену и замер ненадолго, наслаждаясь моментом.

      – Соскучился, – шепнул Игорь на ухо Наталье, – пошалим…

      Уже вечером Грифич давал Петру отчёт о поездке – достаточно сухо, не как друг, а как подчинённый. Он и без того был обижен на отстранение от снабжения русских армий, так вскрылись и другие нелицеприятные подробности. В частности, новый генерал-квартирмейстер всячески хаял усилия Рюгена по подготовке кампании, а император молчал… Ежу ведь понятно, что таким образом Воронцов едва ли не в голос кричит: «Я собираюсь воровать, а потом свалить всё на предшественника», но… Но тут снова вступало в дело чрезмерно либеральное отношение Петра к родственникам.