Разведен. Влюблен. Опасен. Ульяна Романова

кого-то научить не убегать от конфликтов, – донеслось мне в спину. – Вы такими навыками и сами не обладаете!

      – Мы не обладаем? – ахнула я. – Может, нам просто не нравится, когда на нас кричат и нас оскорбляют?

      – А нам не нравится, когда нас бьют!

      – Мы принесли извинения!

      – А мы не приняли!

      – Ну так примите! – развела я руками, понимая, что перепалка меняет вектор и мы уже не о детях говорим.

      – Так! – вмешался в разговор доселе молчавший мужчина. – Василиса, иди в раздевалку, возьми рюкзак и возвращайся. И чтобы больше никаких драк!

      Племянница молча повиновалась, а когда она вышла, тот же мужчина приказал Антону подождать в коридоре.

      – Я предлагаю вам, уважаемые взрослые, провести строгий разговор с детьми, – примирительно подняла ладони вверх Светлана Васильевна.

      – Обязательно, – в два голоса выдохнули мы с Кириллом, прожигая друг друга взглядами.

      – И все же я настаиваю на встрече с родителями, а не с дядей и тетей детей, – встрял мужчина.

      – Я передам родителям Васи, чтобы заглянули к тренеру, сегодня оба на работе, – пообещала я.

      – Девчонку бы к нам на карате, – покачал головой мужчина, – я бы взял.

      – Это я тоже родителям передам, – покорно согласилась я.

      – Предлагаю на сегодня считать инцидент исчерпанным, – предложила Светлана Васильевна.

      – Ну вот и ладненько, – закивала я, разворачиваясь на пятках, и вылетела из кабинета так, словно у меня обувь загорелась.

      Вася ждала меня у дверей раздевалки и переминалась с пятки на носок.

      – Василиса!

      – Что? – надулась она. – Ругаться будешь?

      – Буду! – предупредила я. – Дома. Пойдем скорее.

      Я очень надеялась, что нам удастся проскочить, но не вышло. Мы с Кириллом и Антошкой одновременно оказались в большом холле.

      Захаров что-то выговаривал мальчишке, повернул голову, заметил меня и… Поскользнулся на луже кофе, который я пролила совсем недавно. Он грациозно, ласточкой, полетел на пол.

      – Кирилл! – испугалась я.

      Отпустила руку племянницы и подлетела к бывшему, который лежал, не подавая признаков жизни.

      – Кирилл, Кирюша, Киря, открой глаза. Боже мой!

      Я упала на колени рядом с ним, обнимая ладонями его лицо, и не смогла сдержать панику.

      – Захарова, спорю на обе почки, что кофе пролила ты, – прокряхтел он, при этом не открывая глаз.

      Но улыбка так и норовила появиться на его губах.

      – Я…

      – Ты потеряла законное право на попытки меня убить пять лет назад.

      Он открыл глаза – совершенно ясные – и улыбнулся своей нахальной улыбкой.

      – Под ноги нужно смотреть! – назидательно заметила я. – Жить будешь? Скорую вызвать?

      – И полицию, это второе покушение за час от вашей семьи на нашу. У меня, возможно, сотрясение.

      – Не волнуйся, сотрясаться там нечему, – заверила я. – Это досадное недоразумение.

      – Не думаю. Возможно, полиция инкриминирует