Минареты любви (сборник). Айнур Сибгатуллин

нож. Антон поставил автомат на предохранитель и закинул его за плечо.

      Незнакомка дрожащими руками продолжала сжимать нож и, не отрывая глаз, смотрела на Антона.

      – Да уберите же нож. Не трону я вас.

      Антон прошел вглубь комнаты, сел на корточки у противоположной от девушки стены и закурил.

      – Меня Антон зовут.

      Девушка медленно опустила нож. Потом заговорила.

      – А я Таня. Вы из коломенского батальона? У вас их нашивки…

      Антон хмыкнул.

      – Нет, я сам по себе. Тот батальон погиб в туннелях станции отбиваясь от… Никто так и не знает от чего или кого. Два года как. А форму мне дали за то, что провел одного человека в ваш сектор.

      Девушка поправила рукой волосы и отложила нож в сторону.

      – Так вы проводник? Про вас столько… разного рассказывают. А раньше кем были? Я вот работала воспитателем в садике, недалеко от Арбата. Бывали, наверное, там?

      Он быстро кивнул.

      – Было дело. А мы в некотором роде коллеги – я ведь учителем рисования работал в школе. А так до этого на вольных хлебах художником. Иногда на Арбате кантовался.

      Таня всплеснула руками:

      – Надо же, а я ведь часто любила гулять там после работы. Хотите чаю? У меня есть пара пакетиков, как специально для такого случая. Садитесь, я мигом.

      Таня развела костер из кусков паркета под куском арматуры, торчащей из стены, на которую она повесила чайник.

      Антон прислонил автомат к стене и спросил:

      – Ну, и давно вы здесь прячетесь?

      Девушка вздохнула:

      – Давно…

      Они оба замолчали. Наконец, чайник вскипел, и Таня разлила пахучий зеленый чай по консервным банкам.

      – Ну, за встречу, Антон!

      – За встречу, Таня!

      Они чокнулись банками.

      Антон огляделся по сторонам. В комнате не было ничего ценного, только кучи мусора и обгоревшие стены. Да на стене висел старый календарь с рекламой женских духов. Таня перехватила его взгляд и пояснила:

      – У нас здесь была большая библиотека, папина. Мы с мамой еще в первую зиму ее сожгли, вместе со всей мебелью, чтобы согреться. Книги так быстро сгорают, их лишь на растопку пускать. Паркет гораздо дольше горит. Хотя у соседей в квартире от ламината такой дым шел вонючий, ужас!

      Девушка внимательно посмотрела на него.

      – Вы, наверное, голодный? А у меня есть чуть-чуть голубиного мяса! Будете?

      Антон покачал головой:

      – Я пойду, пройдусь что ли. Может, найду, что на ужин. Я скоро.

      Спустившись на улицу и нацепив очки ночного видения, он пошел в сторону разбитой котельной, где маячило несколько собак. Подойдя поближе и выбрав их них наиболее здоровую на вид, Антон выстрелил ей в голову из пистолета. Стая кинулась было рвать на куски тело агонизирующей псины, но, услышав звук передергиваемого затвора, отбежала недовольно поодаль. Взвалив на шею тушку, Антон двинулся обратно в сторону дома, чувствуя затылком, как за ним крадутся, злобно урча, бродячие псы.

      Возле