Никаких запретов. Кэрол Мортимер

подняла бровь.

      – Да, это я. – Майкл угрюмо посмотрел на нее. – И о чем именно вы хотели поговорить? – раздраженно спросил он.

      Она поджала губы:

      – Естественно, о том, что привело меня сюда.

      Майкл нетерпеливо покачал головой:

      – И откуда мне знать, какие у вас были причины?

      – Вы не знаете? – пренебрежительно спросила она.

      – Нет, – сквозь зубы прошипел Майкл, – может, поговорим в кабинете?

      Пьер был очень встревожен, он пустился объяснять Майклу по-французски, почему не советует тому оставаться наедине с этой женщиной. Он даже несколько раз весьма грубо сослался на то, что она сумасшедшая, и предложил вызвать охрану и выставить ее вон из здания.

      – Вообще-то я все понимаю, – сказала Эва на беглом французском, вперив рассерженный взгляд голубых глаз в смутившегося Пьера, – можете вызвать охрану, если хотите, но могу вас заверить, я не сумасшедшая, – насмешливо сказала она Майклу.

      – Ни минуты в этом не сомневался! – парировал тот. – Все в порядке, Пьер, – уверил он коллегу и обратился к девушке снова: – Не хотите пройти в мой кабинет? – Майкл отошел от двери, он по по-прежнему держал на руках Софи, все еще не зная, что делать. Тем более что теперь малышка загадочно улыбалась ему, гордо обнажив все свои четыре крохотных зубика.

      – Вы ей понравились, – пренебрежительно сказала Эва, проходя мимо Майкла в его кабинет с Сэмом на руках и толкая перед собой коляску.

      Он торопливо положил на плечо белую ткань, держа младенца одной рукой, затем закрыл за собой дверь, Мари и Пьер недоуменно смотрели ему вслед.

      – Вот это красота…

      Майкл обернулся и увидел, как незнакомка смотрит в окно, любуясь видом на Елисейские Поля и Триумфальную арку. Именно из-за вида и расположения в фешенебельном районе Парижа это здание выбрали для галереи.

      – Хороший вид, – пренебрежительно начал Майкл, – а теперь потрудитесь объясниться… – Он вежливо добавил: – Для начала, кто вы? – Интересно, а не Моник ли это, бывшая подружка Рейфа, весьма навязчивая особа?

      Эва обернулась, держа на руках еще хныкающего малыша:

      – Меня зовут Эва Фостер.

      – И?.. – спросил Майкл. Это имя ему ни о чем не говорило, в карих глазах читалось равнодушие.

      Эва бросила на него нетерпеливый взгляд.

      – Вы, видимо, вообще не знаете, кто я, – с ужасом осознала она.

      Он саркастично прищурился:

      – А должен?

      Должен ли? Разумеется, должен, высокомерный безответственный кретин!

      – А имя Рейчел Фостер вам о чем-нибудь говорит? – ласково спросила она.

      Он помрачнел и нахмурился, слегка покачав головой:

      – Мне жаль, но я не имею ни малейшего представления, о ком вы говорите.

      Перед глазами Эвы встала красная волна. Все эти месяцы суматохи, страданий, потерь и этой тупой боли на душе, а он даже не помнит имени Рейчел, не говоря уже о ней самой!

      – Что же вы за человек! Нет, не отвечайте, – гневно