Династия Одуванчика. Книга 3. Пустующий трон. Кен Лю

умолчала о том, что клан Роатан, из которого происходил пэкьу Тенрьо, вел свой род от Кикисаво, а клан Арагоз, из которого происходил пэкьу Нобо, – от Афир. Не говорила Гозтан и о том, что кланы неоднократно воевали и будут воевать друг с другом за правдивость своих версий.

      Ей нравился этот немолодой дара, но вряд ли он мог понять, почему двое людей, близких как вотан-са-тааса, смогли объединить усилия перед лицом угрозы, но в мирное время оказались не способны разделить плоды своего бунта. Она не думала, что он поймет, почему настолько свободолюбивый народ поработил агонов и держал юных гаринафинов в кандалах, дабы обеспечить таким образом послушание взрослых особей. Она и сама с трудом понимала, чем обусловлены подобные перемены. Легенды ее народа были запутанны и противоречивы, но Гозтан не хотелось нарушать их хрупкую прелесть. Она опасалась, что чужак отыщет в них недостатки, и в результате у него сложится пренебрежительное впечатление о ее соотечественниках.

      К собственному удивлению, девушка вдруг осознала, что ее волнует мнение Оги. Почему? Он ведь был дара, врагом!

      – Понятно, – произнес Ога, – как же все это грустно. Даже борясь за свободу, люди все равно не могут стать лучше… чем люди.

      – Это правда, – с облегчением согласилась Гозтан. Ога не связал ошибки Кикисаво и Афир с особенностями льуку, приписав их извечной человеческой природе. – Тебе стоит послушать, как рассказывает эту легенду шаманка в голосовом танце. У нас столько песен, танцев и историй, что все и не упомнишь. Эта – лишь малая часть.

      – У тебя очень даже неплохо получилось.

      – Хотелось бы мне уметь рассказывать так, как ты, со стихами и жестикуляцией. Побарабанить по палубе города-корабля, изображая биение китового хвоста, – ответила Гозтан, думая о том, как же сложно донести свои истинные мысли до друзей, родных и особенно до врагов.

      – А, ты об актерской игре? – Ога небрежно махнул рукой. – Это ерунда. По-моему, ты была намного убедительнее меня, когда разыгрывался этот спектакль с черепашьим панцирем.

      – Я просто следовала твоему примеру, – нервно усмехнулась Гозтан.

      – Ты добавила немало ярких штрихов. Особенно удался этот фокус со «словами-шрамами».

      – Что ты имеешь в виду? – насторожилась девушка.

      – Ты владеешь дара лучше, чем показываешь Датаме.

      Она промолчала.

      – Пока мы с тобой говорили, ты не допустила ни одной ошибки, не то что на берегу во время представления. Не сомневаюсь, что тогда ты сделала их намеренно.

      – И каковы же, на твой взгляд, были мои намерения?

      – Эти ошибки были уловкой, чтобы заставить Датаму увидеть то, что ему хочется видеть. Полагаю, что сейчас ты сочиняешь какую-то историю, очень сложную и длинную, вот только не могу понять, какой конец ты для нее придумала.

      Гозтан тут же пожалела, что так долго проговорила с этим человеком. Его открытость обезоруживала, заставляя потерять бдительность и забыть, что он был врагом. Гозтан рисковала всем, ради чего пэкьу и другие женщины приложили столько труда.

      Следовало срочно сменить тему.

      – Ты