Династия Одуванчика. Книга 3. Пустующий трон. Кен Лю

Пэтеном, богом охотников и звероловов.

      Луто – покровитель Хаана; бог рыбаков, прорицателей, математиков и ученых. Пави – морская черепаха. Покинул Дара, став смертным и отправившись в путешествие на борту «Прогоняющей скорбь».

      Фитовэо – покровитель Римы; бог войны, охоты и кузнечного ремесла. Пави – волк. В Укьу-Тааса отождествляется с богиней Диасой, ясноокой Палицей-Девой.

      Часть первая

      Семена, посаженные в землю

      Глава 1

      Ночная пробежка

Татен, ставка пэкьу льуку в Укьу-Гондэ, пятый месяц двенадцатого года после прибытия из далеких земель городов-кораблей с чужаками, служащими некоему Мапидэрэ (или, по летосчислению Дара, пятый месяц первого года правления Четырех Безмятежных Морей, когда Куни Гару провозгласил себя императором Рагином и назначил столицей восстановленный Пан)

      Звезды мерцали на небосводе подобно светящимся медузам в темных морских глубинах. Вечный прибой вздыхал вдалеке; почти полная бледная луна озаряла палаточный город, раскинувшийся на побережье, насколько хватало взгляда. Белые шатры напоминали брюха крабов-трупоедов.

      Гозтан Рьото вывалилась из большого шатра. На ней была тонкая туника из шкур, в руке болтался шлем в виде черепа. Тяжелая занавесь из шкуры гаринафина, закрывавшая вход в шатер, хлопнула о каркас, заглушив брань и стук костяных булав. Гозтан потеряла равновесие и покачнулась.

      – Вотан, держитесь! – Одна из двух стражниц, несших дозор у входа, бросилась на помощь вождю. И, оглянувшись на шатер, спросила: – Может, нам…

      – Нет, – оттолкнула ее Гозтан. – Пускай себе дерутся. Мне надоело, что они ведут себя как дети, даже за столом постоянно ругаются. Выпить спокойно не дают. – Она с трудом натянула шлем-череп на бритую голову.

      – То есть сегодня никто из них не разделит с вами постель? – осведомилась вторая женщина. – Досадно. Китан специально помылся, – она многозначительно вскинула брови, – и не преминул всем об этом рассказать.

      Обе стражницы рассмеялись.

      Гозтан бросила на них испепеляющий взгляд из глазниц шлема-черепа.

      – Хотела бы я посмотреть, как вы заставите четверых мужей никогда не пререкаться.

      В шатре что-то рухнуло, а затем последовал свирепый болезненный рев.

      Стражницы переглянулись, но остались на месте. Гозтан с досадой вздохнула. От прохладного воздуха кьоффир выветрился у нее из головы.

      – Пойду прогуляюсь, – сказала она после небольшой паузы. – Завтра утром мне предстоит принимать пэкьу, нужно хорошенько обдумать, что ему сказать. Приглядывайте за моими мужьями, но не вмешивайтесь, если только кто-нибудь не соберется проломить череп Китану.

      – Да уж, такую красоту портить нельзя, – произнесла одна из стражниц.

      Они приподняли занавесь и скользнули внутрь, чтобы воочию понаблюдать за сварой супругов их вождя.

      Гозтан праздно шаталась среди татенских шатров. Ее лицо горело от ярости и стыда. Несмотря на яркую луну и свежий ветерок, мало кто из танов и воинов, живших в этой части города, разгуливал снаружи.