Ужасно богатый вампир.

только зеленоватый ореол. Человек вообще не смог бы этого увидеть, но моим вампирским зрением я различал все очень четко.

      – Да, – произнес я, как будто она ничего не говорила. – Она новенькая.

      – Очевидно, – сказал Джованни, и в его голосе засквозили угрожающие нотки, когда он взглянул на девушку. – Я не ощутил на ней твоего запаха. Если бы я…

      – Невинная ошибка, – прервал его я, встав между ними, пытаясь сделать так, чтобы он понял, что она принадлежит мне.

      – Возможно. Она хорошенькая для человека, – прокомментировал он.

      – Считаешь? – спросил я, пожав широкими плечами. – Она меня больше интересует как виолончелистка.

      Джованни рассмеялся и хлопнул меня по спине.

      – Я и забыл, какой ты романтичный.

      Он направился было прочь, но остановился.

      – Дай мне знать, если она тебе наскучит.

      Я натянуто улыбнулся, сохраняя защитную позицию, пока он не ушел. Эта девушка была в опасности. Чем быстрее она покинет театр, тем лучше. Мне бы пришлось снова принудить ее уйти. На этот раз я бы настоял, чтобы она ушла и вернулась домой. Затем мне нужно было бы проверить, не потерял ли Джованни к ней интерес. И если бы он его потерял, она была бы в безопасности.

      Если нет…

      – Моя виолончель! – воскликнула девушка, и я удивленно обернулся.

      Она подняла инструмент и осмотрела его потрескавшийся корпус, а затем бережно опустила на пол. Но то, что произошло дальше, было для меня полной неожиданностью. Она встала и ткнула пальцем мне в грудь.

      – За что? – спросил я, выгибаясь от боли.

      – Вы напугали меня до смерти, и я ее уронила, – ответила она.

      – Сейчас это не так важно, – сказал я.

      Девушка сердито посмотрела на меня, а я посмотрел на нее в ответ, и вдруг понял, что Валенте ошибался. Она была не просто хорошенькой. Она была потрясающей, даже когда злилась. Особенно когда злилась.

      – Как вы можете…

      – Послушай меня очень внимательно, – осадил я. – Этот человек не тот, за кого себя выдает. Тебе нужно бежать.

      Я подождал, но она не пошевелилась.

      – Беги, – повторил я, усиливая силу внушения.

      Но она просто уставилась на меня.

      – Зачем мне бежать? – спросила она.

      – Потому что я сказал тебе бежать, – ответил я.

      Мое внушение не сработало. Я не знал почему. Она молчала, когда я использовал его раньше, но теперь у нее как будто был иммунитет ко мне.

      Она уперла руку в бедро, как бы подтверждая мою точку зрения.

      – И что?

      – Обычно этого бывает достаточно.

      У меня не было времени объяснять, что такое принуждение, или кто такие вампиры, или почему ей нужно было уйти. Чем дольше она оставалась здесь, тем меньше было шансов, что я смогу навести порядок в этом бардаке.

      – Если это все…

      У меня был только один трюк, который я мог попробовать провернуть – человеческий трюк.

      – Ладно, может,