У столицы два сердца. Марианна Смирнова

      У столицы два сердца,

      Хладно и горячо.

      На большой кольцевой

      У девчонки через плечо

      Изучает Ландау

      Её долговязый друг.

      У столицы два сердца,

      И каждое – полный круг,

      Искроносная, снежная,

      Явственная броня.

      Защищает курьеров, старушек,

      Тебя, меня –

      Друг от друга включительно…

      Впрочем, лишь до поры,

      Ибо всё – кутерьма

      Снега, санок и детворы.

      У столицы два сердца,

      Алым и голубым

      Спозаранку расцвечены:

      Нежный январский дым

      И малиновых окон

      Сигнальные зеркала

      Вопрошают пространство:

      Зима ли, любовь пришла?

      Отвечаю рассеянно:

      Это одно, одно.

      У столицы два сердца,

      И третьего не дано.

      А дано – лёгкий шаг,

      Перемахивающий порог,

      Снег на варежке,

      Несерьёзный как сахарок,

      Монализовская улыбка

      Лепного льва,

      Золотая сосулька,

      Подтаявшая едва…

      Нет прямее пути,

      Чем по замкнутому кольцу.

      Выбирай: голубой

      Или алый тебе к лицу?

      Тосковать, миловать,

      Тайным именем называть?..

      У столицы два сердца,

      А третьему не бывать.

      2. ШИПОВНИК

      Спит июльское сердце и целое царство спит.

      В чистом поле вдали чей-то спутник сияет, сбит.

      Спит, мерцая неоном, за речкой стеклянный лес.

      Над вратами вопрос: «А зачем ты сюда полез?».

      Ну а как же – любовь на излом испытать в раю!

      В ноябре мне шиповник скажет колкость свою:

      «Отцветая, острей наточилось веретено,

      Просыпайся от дрёмы, царевна наоборот.

      Вот твоя капля крови, а вот твой весёлый рот –

      Расколдуй своё синее спящее Строгино».

      В голубое стекло залетает стальной Финист

      Вражий-Сокол – ну там, где стеклянная чаща вверх

      В непрерывном усилии роста устремлена.

      Сплю – не слышу, как плачут осколки (а плач искрист).

      Спит, свернувшись в бутоны, огонь. Золотится мех

      Крысок толстеньких, водяных. Голуба волна.

      На чужих рубежах, говорят, у людей война.

      Здесь – не больше, чем битва ладоней и диких роз.

      Просыпайся, царевна, пора поиграть всерьёз.

      Я стою над шиповником, слышу: играй, играй.

      За последней рекою – война, а за ближней – рай.

      3. КЛУБНИЧНОЕ ВАРЕНЬЕ

      «Раздевайся до сердца»

      (граффити под Крымским мостом)

      Раздевайся до сердца.

      Успеется – не спеши

      Раздеваться до истины, радости и души.

      Будет время наглядно метафоры воплотить –

      Их какой-то влюблённый придумывал энтомолог –

      Станешь бабочкой, будешь в умах и домах гостить

      И порхать, поднимаясь всё выше вдоль книжных полок.

      Гейне, Пушкин, Басё, а потом за окно – и в сад,

      От заката и августа полосат,

      И над городом белым – к морю.

      Путь записан заранее, так что порхай впопад,

      Можно в ритме морского вальса.

      На полях этой книги, пылающих как закат,

      Не заблудишься – не печалься,

      Мир пронизан маршрутами бабочек, полных рвенья.

      Ты метафора будешь, смешлива и многокрыла.

      Выключай-ка плиту, пробуй утреннее варенье,

      Земляничную лаву, пока она не остыла.

      И не спорь,

      Ведь известно, что я права.

      Утро.

      Сбрасывай платье,

      Тоску и дрёму.

      Ждёт тебя,

      Расступаясь по синему окоёму,

      Как клубничная пенка

      Розовая

      Москва.

      4. НЕБО, ШАРИК, МЕТРО

      Высоко-высоко

      Под сводом метро

      Синим, с красной звездой

      Бродит кроткий

      Воздушный шарик,

      Отбившийся от собратьев,

      Рассеянно