.

ь, но не решилась встать на ноги, потрогала гудящую голову, крови не обнаружила, но шишкарь нащупала огромный. Вокруг была мёртвая тишина и полумрак, только немного света просачивалось через полузакрытые жалюзи и тяжёлые шторы. Она начала вспоминать, как попала сюда и почему оказалась на полу. Приехала на такси, спустилась по каменной лестнице, пошла к дому не с парадного входа, а со двора, открыла ключом дверь и вошла. Она поняла, что здесь кто-то есть по еле уловимому ветерку, по запаху пота, мужского одеколона и движению, которое она увидела краем глаза, повернулась и наткнулась взглядом на глаза какого-то змеиного, зелёного цвета. И в тридцатиградусную жару ей стало холодно и страшно, так страшно, что когда открыла рот, чтобы закричать из горла вырвался только хрип. И не успев ничего сообразить или предпринять, завалилась на пол от мощного удара по голове.

      «Вот козлище! – зло подумала Наташка, потирая ушибленное место, – ещё говорят, что иностранцы к женщинам трепетно относятся. Шандарахнул по башке со всей дури и боковым аллюром из хаты!»

      Хатой называлась красивая вилла из белого камня, с бассейном во внутреннем дворе, с небольшим садом, засаженном апельсиновыми, оливковыми и мандариновыми деревьями. Её телефон и сумочка валялись тут же на полу. «Странно, – подумала Наташка, – я всегда застёгиваю сумку на замок. Но почему выпал телефон?» Она пошарила в недрах, но всё было на месте – кошелёк, паспорт, косметичка…

      «Хотя паспорт я, кажется, положила в другое отделение?» Она поднялась на ноги, немного постояла, а когда перестала кружиться голова, осмотрелась вокруг, и двинулась по направлению к кухне. В горле у неё пересохло от ужаса, она хотела выпила воды, чтобы прийти в себя и взяться за дело. Наташка догадалась, что застала вора, и ещё не решила как ей поступить – позвонить подруге, своему шофёру или сразу в полицию. Ей было очень страшно, но решила сначала посмотреть, что происходит, а потом уже бить тревогу. В доме она была впервые, но знала, что виллу сдавали на лето в аренду туристам и поэтому ничего особенно ценного здесь держать не могли. Ещё пошатываясь прошла по пыльному, мрачному холлу. На кухне наклонилась и прямо из под крана выпила тёплой, застоявшейся воды, брезгливо вытерла ладошкой рот. Потом, скрипнув тяжёлой дверью, заглянула в спальню для гостей. Стояла тишина и полумрак, через закрытые окна не доносилось ни звука. Сквозь тонкие полоски света, которые просачивались через створки жалюзи, было видно слой пыли на мебели, засохшие цветы в вазах и гора окурков в пепельнице. Стало понятно, что после предыдущих жильцов здесь никто не убирал. Наташа по широкой, деревянной лестнице, почти на ощупь, поднялась на второй этаж. В центре располагалась большая гостиная с большим, зашторенным балконом, и по разные стороны вели двери в спальни. Здесь, так же как и внизу, было сумрачно, душно и безмолвно. У Наташки по спине пробежали мурашки и стекла струйка пота, она зябко поёжилась, взялась за ручку и толкнула дверь с правой стороны. В лицо ударил яркий свет, и в первую секунду она зажмурилась, но постепенно начала различать предметы. Балкон был открыт, плотные, бордовые шторы раздвинуты. С одной стороны от пола до потолка встроенный, зеркальный шкаф, с другой огромная кровать, на которой лежала обнажённая, молодая девушка, слегка прикрытая простынёй. Длинные, белокурые волосы, спутано зарывали лицо и шею, руки были связанны между собой и затянуты у изголовья на одном из металлических столбиков на никелированной спинке кровати. Наташка подошла ближе к кровати и замерла от ужаса – то что она приняла за узоры на постельном белье, оказалось кровавыми пятнами. Она попятилась назад, цепляясь за стены и дверные ручки, страх сковал её тело. Вся комната была в кровавых пятнах – на полу, на стенах, на мебели. Наташка поняла, что её сейчас просто разорвёт, тошнота из недр живота поднялась к горлу. Тяжёлыми ногами, цепляясь за косяки и оставляя на них красные следы от пальцев, она выбежала во двор и, наклонившись над клумбой, освободила желудок. С трудом отдышавшись и набрав полные лёгкие воздуха, она закричала:

      – Полиция! Полиция! Помогите!

      Она продолжала кричать, размахивать руками, поднимаясь по лестнице от дома к дороге, стуча во все высокие заборы, пока не услышала вой сирены. Кто-то из соседей, увидев в окно безумную, измазанную кровью женщину в такой ранний час, подумал, что самое лучшее решение в этом тихом, фешенебельном районе большого, курортного, турецкого города, это вызвать полицию.

      Офицер криминальной полиции Ерин Исан за время туристического сезона уставал как собака, а активный сезон длился с начала мая по конец октября. У него почти не было выходных, и если такие дни случались, он не брился, не чистил на ночь зубы и выходил в город на обед или выпить кофе в мятых майках и застиранных джинсах. Он жил один в съёмной квартире, в которой имелось всё необходимое, но всё чем он пользовался это стиральная машинка-автомат, телевизор, кровать и маленький лэптоп. С женой он был в разводе давно и так же давно не видел своего сына, по которому очень скучал. По законам Турции, его, как полицейского, каждые пять лет переводили в другой город на новое место работы, якобы во избежание коррупционных связей. Да и какие связи? Он дорожил своей работой. Когда подошло время переезжать второй раз, жена просто забрала ребёнка, свои монатки и уехала к родителям в центральную