Насилие. Микросоциологическая теория. Рэндалл Коллинз

возникают в момент наступательной паники? Наиболее очевидно, что это гнев в его крайних формах – неистовство или ярость. В двух последних понятиях – а в особенности в таком понятии, как «исступление», – присутствует коннотация, заключающаяся в том, что гнев является всепоглощающим и непреодолимым. Однако в описанных ситуациях неконтролируемого насилия мы видим и другие разновидности эмоций. Одной из них может выступать истерический смех, упоминаемый в нескольких местах описания событий войны во Вьетнаме у Капуто. Смех случается в разгар сражения и оказывается чрезвычайно заразительным: Капуто катается по земле вместе со своим товарищем, спасаясь от пуль, а затем, когда он отчаянно дерзко вызывает на себя огонь снайпера, эта бравада вызывает смех у солдат, что провоцирует его еще более неконтролируемый смех. Обратимся к другому контексту – массовому расстрелу, совершенному двумя учениками средней школы «Колумбайн» в Литтлтоне (штат Колорадо) в апреле 1999 года. На видеозаписях этого инцидента видно, как убийцы истерически смеются во время стрельбы. Смех и общее хорошее настроение также могут сохраняться и в период после завершения наступательной паники. Полицейские, арестовавшие Родни Кинга, после его избиения находятся в приподнятом настроении; одна из причин, почему их поведение кажется таким шокирующим, заключается в том, что они не могут удержаться от того, чтобы продемонстрировать свое настроение, передавая шутливые сообщения по рации и отпуская комментарии в больнице, куда Кинг был доставлен с травмами.

      Приподнятое настроение зачастую возникает как при совершении насилия, так иногда и после этого. В описаниях Капуто ощущения напряженности, страха и гнева чередуются с чувством высшего счастья. Эти смешанные эмоции плохо поддаются описанию при помощи стандартных формулировок. Многослойный настрой наступательной паники возникает из трансформации напряженности/страха в агрессивное неистовство, в центре которого обычно находится ярость. Если обратиться к истории войн, то в ближнем бою солдаты всегда издавали много шума – смесь из улюлюканья, проклятий, рева или истошного крика [Keegan 1976; Holmes 1985]. Капуто упоминает об этом в каждом из описанных им эпизодов [Caputo 1977]; случаи, не связанные с войнами, будут представлены в разделе главы 9, посвященном бахвальству. В момент победы весь этот шум может перерастать в демонстрацию восторга, иногда – в истерический смех, представляющий собой нечто среднее между самоободрением и рьяным энергичным выражением продвижения вперед. Похоже, что наступательная паника редко бывает тихой, ведь это состояние представляет собой кульминацию шума и насилия. Эта смесь агрессивной энергии, гнева и жизнерадостных громких возгласов зачастую переносится на ситуацию сразу после конфликта. В конечном итоге наступательная паника представляет собой тотальную победу – по меньшей мере локальную, а также на физическом и эмоциональном уровне, поэтому она требует торжества7.

      Наступательная паника, какие бы эмоции ни входили в ее состав,

7

Похожую реакцию можно обнаружить у спортсменов во время празднования побед в соревнованиях – сочетание выражений восторга с чем-то вроде символического или усеченного гневного жеста. В бейсболе, например, игрок, совершающий хоумран, огибая базы, размахивает кулаком, а питчер после страйкаута* в решающий момент совершает жест, напоминающий боксерский удар. На ряде фото можно увидеть вскинутые вверх кулаки и выступающие нижние челюсти питчеров.