Насилие. Микросоциологическая теория. Рэндалл Коллинз

и ограничениями. Иными словами, перед нами те же самые паттерны, что и в других случаях: немногочисленные «профессионалы» насилия черпают энергию из той части группы, которая не совершает насилия, требуют поддержки публики и извлекают выгоду за счет тех, кто проявляет эмоциональную слабость. При этом микроситуационные условия в гораздо большей степени благоприятствуют нападению на жертв внутри сообщества угнетенных, чем на их предполагаемых классовых угнетателей. Теория сопротивления зачастую принимает извращенную направленность: подобные интерпретации исходят от альтруистически настроенных сторонних наблюдателей, которые выворачиваются наизнанку, чтобы продемонстрировать симпатию к представителям социальных низов, но в то же время героизируют и оправдывают жестоких хищников, чьи насильственные действия в основном направлены на представителей их же собственной угнетенной группы.

      И даже в тех случаях, когда насилие имеет наиболее выраженный характер сопротивления (в качестве примера можно привести восстания в гетто под лозунгами бунта против расовой несправедливости), оно почти всегда имеет локальный характер, а разрушения по большей части происходят в том же районе, где проживают участники таких событий. Одно дело – риторика восстания, совсем другое – реальное насилие: нападения носят локальный характер, поскольку ситуационно так действовать проще всего. Когда некая идеологически возбужденная группа вторгается в чужой район, это, скорее всего, является не вертикально ориентированным актом сопротивления всеобъемлющему социальному порядку, а горизонтальным нападением на какую-то другую этническую группу. Тем самым данные действия лишаются моральной легитимности – альтруистически настроенные наблюдатели происходящего из более статусных социальных классов уже не смогут рассматривать это как сопротивление.

      Культурные интерпретации насилия почти всегда относятся к макротеориям – в них делается допущение, что объяснением (необходимым, а по смыслу и вполне достаточным) того, почему происходит насилие, выступает культура, которая имеет большой масштаб и охватывает множество ситуаций (wide-ranging, trans-situational culture). С точки зрения микроситуационного анализа здесь обнаруживается тот же самый изъян, что и в теориях сопротивления, даже если аргументация в культурных теориях строится в обратном порядке. В некоторых подобных теориях насилие рассматривается не как сопротивление, а как нечто навязанное сверху, как то, что дисциплинирует и сдерживает сопротивляющихся во имя поддержания культурного порядка. В частности, в качестве объяснения нападений на представителей меньшинств, женщин и прочих жертв предлагаются культура расизма, гомофобия или мачизм. У подобной интерпретации по меньшей мере имеются более сильные эмпирические основания, нежели у теорий сопротивления, поскольку лица, совершающие такие нападения, обычно сопровождают свои действия громкими заявлениями о своих предубеждениях, тогда