Проводник. Н. Рындя

ат нас по первому классу. Может быть… А пока, – пока есть проводники, в поездах, самолётах, теплоходах, люди, помогающие нам, пассажирам достичь нужного нам места. Достичь с максимально возможным комфортом и минимально истрёпанными нервами.

      Принцип аналогии никто не отменял. И те Проводники, коих посылает Бог, а не отдел кадров различных компаний, тоже приходят, чтобы доставить желающих в нужное место. Доставить с максимально открытыми глазами и минимально испорченной судьбой. Нет, понятное дело, человек и сам может добраться туда, куда должен. Рано или поздно всё равно доберётся. Весь вопрос – когда и как, в каком состоянии?

      Признаться, этот самый каверзный вопрос – куда добраться, как и когда с самого начала стоял передо мною очень не ясно, размыто и бесформенно. Это сейчас, после многих пройденных лет и событий у меня в руках появился чёткий маршрут и расписание движения своей судьбы по жизненной дороге. Экипировочка, так сказать, Слава Богу, обозначилась. А раньше, – в детстве, юности и молодости, – руководство по тому, что называется значимым словом «Жизнь!» основывалось лишь на смутных интуитивных догадках, иногда нелепых предчувствиях и на боле-менее остром, постоянно встроенным в натуру желанием знать…

      И хотя я по сей день не устаю искренне и недоумённо спрашивать небеса: «За что, за какие такие заслуги, или дела, я, совершенно ничем не выдающееся существо, сподобилась встретиться с посланным Проводником?!», вразумительного ответа так и не получила, да и вряд ли получу. И с лёгким сердцем могу для себя идентифицировать этот конкретный вопрос как риторический.

      Начну с начала… Двигалась я двигалась, по этой самой жизненной дорожке, где ползла, где круги наматывала, где откровенно пятилась, местами, само собой шла уверенно и чётко (хоть и недолго), и пришла. Пришла к пониманию, что всё! Не могу больше! Настолько всё, как говорит моя мама, – осточертело, что сил нет. Решила бесповоротно, – сбегу к медведям (ударение на «ям»). В лес, в глухую тайгу, в безлюдье! Туда, где всё так, как есть – нелицемерно, правдиво, законно и просто.

      Такому решению предшествовало многое. Но главное, наверное, заключалось в какой-то внутренней сумрачной истерике. Куда ни глянь вокруг, всё какое-то лживое, воинствующее, продажное, не умеющее радоваться ни за себя, ни за других. Одним словом, человеческая общность, демонстрирующая свои всевозможные грани сделалась для меня столь мало привлекательной, что возникло стойкое желание сменить её на природно-животное партнёрство. Желание это росло, укреплялось, и я, перейдя тридцатилетний рубеж окончательно в нём утвердилась. Но, как человек хоть и не сильно, но всё-таки разумный, к тому же волею судеб успевший познакомиться и с нашей российской тайгой, и с условиями севера, я понимала, что ехать к медведям (опять же, ударение на «ям») зимой, – дело не правильное. Ну, во-первых, они спят, и меня не встретят (и, наверное, хорошо, что не встретят); во-вторых, – зимние путешествия, – вещь накладная и хлопотная. Да и тёплых вещей нет…

      В общем, решение ехать было принято, но отложено до следующего лета. И я мало представляла, что бы мне могло помешать. Осталось всего ничего: продержаться зиму, подзаработать деньжат и окончательно определить тот таёжный участок, куда поместить свою персону. И я приступила к осуществлению намеченного.

      Для начала поискала работу по той специальности, которая значилась у меня в полученном несколько месяцев назад дипломе; естественным образом, ничего не нашла, и пополнила собой ряды зарегистрированных на бирже труда безработных теоретиков без впечатляющих связей. К внутреннему огорчению от собственной судьбы прибавилось окончательное разочарование от экономического и социального бедлама, что, в принципе добавило плюсов «за» отъезд на лоно сибирских просторов, но не решило вопроса материального обеспечения этого отъезда. Психанула полностью, и тупо взяла в руки местную газету, обречённо уставившись в раздел «Работа».

      На глаза попалось объявление, которое своими малыми притязаниями к кандидатам и обещаниями значительных доходов вызвало во мне нервозную радость. Нервозную потому, что уж слишком замечательно всё звучало и прям так ко мне и подходило. Но свою интуичную недоверчивость перед таким сыром я запихнула подальше, оставив лишь радость нахождения выхода. Вот оно!

      Предварительно договорившись по указанному в объявлении телефону о встрече с руководителем, на следующий день я стояла в назначенное время перед бледно-розовым двухэтажным офисным зданием, размышляя над написанным по-английски названием, выставленным в одном из окон офиса. В школе и институте приходилось сталкиваться только с языком Фрейда и Гёте, и, несмотря на знакомые буквы, перевод названия так и остался для меня загадкой. Уму это не помешало остаться спокойным, а вот в области сердца что-то заныло. Что-то было не так, почему-то отдавало какой-то мутью, неясностью; захотелось развернуться и уйти восвояси.

      «Иди давай!» – принудила сама себя, отгоняя все эти всполохи чувств. Развернуться и убежать я всегда успею, но надо же все-таки осведомиться, узнать, может действительно, бывает и такое – раз! Пришла, понравилась и взяли!

      Пустая, средних размеров комната со множеством стульев и одиноко сидящим за компьютером молодым